Часто пацифисты предпочитают заявлять о своей праведности вместо того, чтобы логически защищать свою позицию. Большинство людей, слышавших аргументы сторонников ненасилия, замечали утверждение или предположение, что ненасилие — путь идейных и дисциплинированных, а насилие — «лёгкий выход», капитуляция перед базовыми эмоциями.[205] Это полный абсурд. Ненасилие — лёгкий выход. Перед людьми, решающими посвятить себя ненасилию, открывается гораздо более комфортное будущее, чем перед теми, кто решает посвятить себя революции. Узник из рядов чёрного освободительного движения сказал мне в переписке, что, когда он присоединился к борьбе (как минимум подростком), он знал, что его в конце концов убьют или посадят. Многие из его товарищей мертвы. За продолжение борьбы в тюрьме он был заточён в одиночную камеру и провёл там больше лет, чем я прожил на свете. Сравните это с недавними комфортными, достойными смертями Дэвида Деллинджера и Фила Берригана. Ненасильственные активисты могут отдать жизнь за идею, — и несколько из них это сделали, — но, в отличие от воинственных активистов, они не стоят перед точкой невозврата, после которой нет дороги назад к комфортной жизни. Они всегда могут спастись, пойдя на компромисс со своими оппозиционными взглядами, и многие так делают.
Вера в то, что непацифистская борьба является лёгким выходом, отражает не только незнание последствий разных политических действий, но и нередко связана с расизмом. Авторы эссе «Почему ненасилие?» на протяжении всей работы изо всех сил стараются не упоминать расы, но в разделе «Вопросы и ответы» завуалированно отвечают на критику расистского характера пацифизма, выставляя «угнетённые народы» (чёрные народы) злобными и импульсивными. «Вопрос: Требовать ненасильственного поведения от угнетённых народов по отношению к их угнетателям бессмысленно и нечестно! Им нужно дать выход своей ярости!».[206] «Ответ» авторов на эту искусственную критику ненасилия включает в себя много типичных и заведомых ошибок, обсуждавшихся выше: авторы советуют людям, гораздо более угнетённым, чем они, терпеть условия, которые, скорее всего, даже не могут себе представить; авторы советуют цветным вести себя «благородно и прагматично»; авторы стремятся избежать обвинений в расизме, прикрываясь именем ключевого цветного персонажа, и заключают неявной угрозой, что воинственный активизм со стороны цветных приведёт к тому, что их оставят и предадут могущественные белые «союзники». Засвидетельствуем это:
«Что же касается несправедливости, то если бы желания угнетённых было достаточно для её исчезновения, они бы уже не были таковыми. Нет безболезненных дорог к освобождению. Учитывая неизбежность мучений, и благородно, и прагматично будет взять за императивы ненасильственную дисциплину и страдания (как это делал Мартин Лютер Кинг). „Выплескивание ярости“ способом, ценой которого является потеря группой союзников, — это роскошь, которую серьёзные движения не могут себе позволить».