Мальчики сидели в темном доме, провонявшем алкоголем, рвотой и брошенными на ветер обещаниями, уже ни на что не надеясь. Просто ожидая, когда кончится очередной паршивый день и все вернется на круги своя.
Однако именно Линкольн стал тем, кто внезапно поднялся на ноги, нахмурив брови.
— К черту. Мы все равно поедем.
— Что? Нам нельзя…
— А почему нет, черт возьми? — Линкольн снял ключи от грузовика с крючка у двери и повернулся к Лиаму. Гнев и разочарование исчезли, сменившись озорной усмешкой. — Я сам отвезу нас. Старик не испортит нам праздник. Ни тебе и ни мне.
Поездка на рыбалку всегда значила для Лиама больше, чем для Линкольна, который уже начал отдаляться и тайно бунтовал. Брата всегда окружали друзья и внешняя жизнь, куда он так часто сбегал.
А Лиам продолжал упрямо верить в тщетную мечту о семье, которой не существовало. И Ликольн знал об этом.
Мальчишки дважды чуть не разбили грузовик. Линкольн оказался ужасным водителем. Каким-то чудом им все же удалось добраться до озера живыми. В безоблачном небе ярко светило солнце, а вода переливалась и искрилась. Мальчики установили снасти, и Линкольн весь день терпеливо показывал Лиаму, как нужно ловить на червяка, как правильно забрасывать удочку, как успеть достать рыбу, пойманную на крючок.
Именно благодаря Линкольну — его общительности, заразительному смеху и неуклонному оптимизму, атмосфера отчего дома казалась сносной. Все благодаря брату, который вытащил Лиама из одиночества и изоляции. Брату, который спас его.
Лиам закрыл глаза, пытаясь сморгнуть внезапное жжение в глазах. С каждым шагом потеря Линкольна ощущалась пустотой в груди, словно ампутированная конечность, фантомно пульсирующая от боли.
И так будет всегда.
Мужчина заставил себя идти вперед. Опустошающая боль накроет его позже.
Теперь у него была миссия. Цель. Единственное, что служило ему поддержкой.
Лиам ничего не сказал Джессе. Горе лишь причинило бы ей еще больше страданий. Они должны были двигаться. Мужчина постоянно осматривал окрестности, выискивая угрозы в царстве разрушения и смерти.
Их путь преградило что-то бугристое. На мгновение разум Лиама предположил, что на тротуаре, в центре Чикаго, валялись бок о бок два манекена.
Женщина лежала лицом вверх и выглядела так, словно с ее головы бритвой срезали скальп. Мужчина лежал лицом вниз. Он оказался совершенно голым, если не считать обгоревшего ремня, неловко обернутого вокруг его ног.
Оба однозначно были мертвы.
Джесса резко втянула воздух.
— Продолжай идти, — сказал Лиам. — Не смотри.
Но не смотреть было невозможно.