Но там никого не было. Лишь деревья и снег. Она и собака.
У Ханны болели глаза. Тупая боль отдавалась в затылке. Но если она прищурится, спрятавшись за темными очками, то сможет разглядеть. День стоял пасмурным, солнце пробивалось сквозь гряду темных туч, которые обещали приближение метели.
Надвигалась пурга. Ей нужно спешить.
Вместо того чтобы вернуться за лыжами и новым рюкзаком, Ханна направилась к собаке. Разумом она понимала, что ей нужно убраться отсюда как можно быстрее, а не брести к проклятому псу.
Но ничего не могла с собой поделать. Ханну тянуло к нему почти против ее воли.
Сапоги глубоко утонули в снегу, а нос защипало. С каждым вздохом холодный воздух обжигал ее горло. На улице было свежо и чисто, пахло сосной, землей и чем-то диким и живым. Свободой.
Ханна открыла рот и тут же закрыла его. Резко вдохнула, когда воздух снова обжег ей горло.
Она так давно не говорила вслух. Она не разговаривала с ним. Ей нечего было ему сказать.
Первые несколько лет Ханна часто пела. Каждый день пела часами, запоминая написанные ею песни, создавая мелодии, ритмы и гармонии. Она любила петь и собиралась выучиться на преподавателя музыки.
Но теперь она больше не пела.
Единственные звуки, которые он хотел услышать от нее — это крики, стони боли и смирения. Тюремщику не нужно ее пение. И, возможно, Ханна начала верить в то же самое.
Она шагнула ближе, не сводя глаз с собаки.
Пес стоял, глядя на нее в упор. Он не лаял и не рычал, а просто смотрел на нее.
Все это время Ханна думала о нем как о враге, его приспешнике. Свирепом охраннике, дабы убедиться, что она останется здесь, в ловушке, до конца своей жалкой жизни. Она презирала эту собаку почти так же сильно, как ненавидела своего похитителя.
Но, возможно, она ошиблась.
Ханна нерешительно подошла ближе.
Собака не шевелилась.
Она сделала еще один шаг. Было так холодно, что Ханна могла видеть белые клубы своего дыхания.
Пес поднял голову, навострив уши и склонив морду набок. Изучая ее, точно так же, как и Ханна изучала его.
Лапы собаки были забрызганы грязью, а мех местами спутан. Даже такая огромная, она все равно выглядела слишком худой. Косматая шерсть не скрывала тощие ребра.
Толстая металлическая цепь смотрелась кощунственно на таком царственном животном.
Не имело значения, насколько грязным и оборванным казался пес, потому что он выглядел так, словно принадлежал одному из великих мифических королей. Королю Артуру или, может, великому военачальнику викингов.
Пес не враг для нее.
Он был пленником. Таким же, как и она.
Умрет ли пес, если Ханна уйдет? Должно быть, у него есть еда и источник воды, который не замерзал в сарае, служившем ему конурой. Но насколько ему хватит?