Призрак плюхнулся на снег рядом с Ханной. Его тело излучало тепло, прижимаясь к ней сбоку. Пес положил свою гигантскую голову на огромные лапы и пристально посмотрел на нее. Его пушистый хвост медленно и ритмично постукивал по земле.
Легкие Ханны превратились в лед. Дышать стало больно. Холод впивался в ее плоть, тело сотрясала дрожь, а зубы стучали.
Ханна оказалась ужасно близка к тому, чтобы сдаться, лечь и отдаться во власть безжалостной стихии, пока холод не пробрал бы ее изнутри.
Но она все еще жива, все еще дышала. Сама построила себе убежище. Смогла разжечь костер. И продержалась три дня в ледяной пустыне.
А это кое-что значило. Каждый день, проведенный ею в подвале, что-то для нее значил.
Ханна подумала о Майло, Ноа и их доме.
— Мне нужно продолжать идти.
Призрак навострил уши. Затем ободряюще постучал хвостом.
Точно. Теперь у нее был пес. И она больше не испытывала одиночества.
К тому же пес оказался прав. Не в ее характере сдаваться. Пока нет.
Ханна закрыла глаза и впервые за долгое время произнесла молитву. Она долгое время думала, что вера, как и надежда, ее предали. Но, возможно, это не так.
Казалось, надежда исчезла, но, на самом деле, она все ещё теплилась. Ханна до сих пор ее ощущала. А может, и веру тоже.
Она собрала последние силы и поднялась на ноги. Затем накинула рюкзак на плечи, натянула шапку и капюшон и хорошо замотала шарф, чтобы прикрыть нижнюю половину лица.
Ее движения были медленными и неуклюжими. Обе руки казались бесполезными, как будто уже превратились в глыбы льда.
Первые признаки переохлаждения.
Но Ханна уже знала об этом. Она балансировала на грани выживания.
Проверила свою правую ногу. Боль все еще ощущалась, но лодыжка выдержала ее вес. Она не сломана. Наверное, это даже не вывих — просто перенапряжение. Лодыжка распухла и болела, но в остальном была в порядке.
Ханна сделала неуверенный шаг. И тут же резко выдохнула. Затем сделала еще один шаг, и ее ботинки глубоко увязли в снегу. Каждый шаг давался с трудом, напряжение и болью.
— Не знаю, как долго продержусь, мальчик, — сказала она сквозь стучащие зубы. — Но нет никакого смысла замерзать тут до смерти, когда я могу замерзнуть до смерти где-нибудь еще, где-нибудь поближе к дому, так ведь? Час. Я могу продержаться еще час. А потом, может быть, и еще немного.
Словно удовлетворенный ее решением, Призрак вскочил на лапы. Он стряхнул с себя снег, выскочил на дорогу и повел Ханну за собой.