На этот раз я счастлив, что Адам скрывал столько информации от меня. Я не могу ответить на этот вопрос, даже если бы захотел.
— Ничего? — продолжает Копия. — Как насчет несчастного имени? Экспата или мятежного гражданина ЭмИста. Любого, кого хочешь. Высокого или низкого по рангу. Ты говоришь мне имя, а я записываю.
Он такой самодовольный, такой расслабленный. Я могу сказать, что он не собирается прекращать допрос. Допрос. Я в комнате для допросов. Лоток с инструментами сбоку от меня становится гораздо более зловещим.
«Тяни время, — думаю я. — Просто продолжай общаться с ним».
— Ты не главный в этом месте, не так ли?
— Конечно, нет. Мы просто думали, что я, возможно, наиболее сильнее смогу запугать тебя. — Он что-то записывает в свою книжечку, только чтобы взглянуть на меня таким образом, что делает его глаза похожими на щелочки под бровями. — Это работает, верно?
Я фыркаю, боясь, что если я что-то скажу, правда будет слышна в моем голосе.
— Я жду, — говорит он.
— Ну что ж, продолжай ждать! Я ни черта тебе не скажу.
Он машет кому-то рукой, кто стоит позади меня.
— Грея понадобится немного поубеждать.
Я слышу шаги, звук надевания перчаток. Ремни на моих конечностях такое впечатление затягиваются. Мои инстинкты «борись или беги» кричат, но я даже не могу поднять руку с подлокотника.
Белый халат появляется передо мной. Садится на табуретку на колесиках. Катится ко мне. И время замедляется.
Я знаю этого мужчину.
Его очки другие — с оправой из проволоки вместо черной толстой оправы — но глаза все те же: темные, немного безучастные, леденящие. Это он, с его хрупким строением тела, с опущенной линией плеч, с его худыми, впалыми щеками.
— Харви? — говорю я и нет ни грамма признания на его лице, когда он смотрит мне в глаза.
— ДАВАЙ, МАЛДУН, — ПРИЗЫВАЕТ Копия меня. — Напомни ему, почему он должен сотрудничать.
Пальцы Харви лениво перебирают инструменты и единственная мысль, которая меня занимает, заключается в том, что этот человек должен быть мертв. Я видел тому доказательство, визуально проецируемое над Таемом в тот вечер, когда я сбежал обратно к Повстанцам с Бо, Бри, и с Клонированной версией Эммы. Харви был вздернут, как пугало на городской площади Таема, а Франконианский герб был нарисован на его груди. Его глаза были выколоты.
Но у человека передо мной есть глаза. Они мигают, осматривая инструменты на медицинском подносе. Может я что-то напутал или, возможно, что визуальная проекция была подделкой.
Неужели Харви был жив все это время и его заставили работать на Франка — человека, которого он ненавидит — из-за того что мы его бросили?