— Ксенька, я замерзла! Пойдем перекусим!.. Смотри, смешной парень уставился, давай познакомимся!
— Милка, знакомься и отстань от меня!
— Одна? Нет! Но жаль.
* * *
Вернувшись из Ленинграда, Ксения рассказывала Людвигу о своих впечатлениях невнятно, зато сразу попросила Библию, на которую когда-то не пожелала обратить внимание.
— В Казанском соборе, что ли, в музее антирелигиозном вас чем увлекли? — любопытствовал Людвиг.
— А мы там и не были.
— Тогда что же? Впрочем, молчу. Но дело в том, что книги я из дому не даю. Тем более Библию. Это, знаете ли, редкость.
— Значит, не дадите?
— Рискну на этот раз — под ваше честное девичье слово. Только никому, тем паче вашей легкомысленной приятельнице не только из дому — даже в руки не давать.
Перед самым Ленинградом, поддавшись Милкиным уговорам («Ну познакомь! Я, честное слово, только погляжу, — в жизни умных людей, кроме тебя, не видела!»), Ксения познакомила ее с Людвигом. Милка глазела на него и на всё в комнате с откровенным любопытством, Людвиг был чопорен и насмешлив. Ну и мог бы забыть, не поминать лихом!
— Не такая уж она легкомысленная. Вам, верно, просто хочется поговорить о ней.
Людвиг смеётся:
— Не могу с вами согласиться, но должен лишний раз признать — язычок у вас острый.
Раздобрившись, дал Людвиг Ксении, кроме Библии, Индийские Веды.
Библейский бог разочаровал Ксению. Ничего общего с ее Исаакиевским он не имел. Что-то от Исаакия было разве что в книгах пророков Исайи, Иоилия, Захария. «Тогда увидишь и возрадуешься, и затрепещет и расширится сердце твое…»; «И явится над ними Господь, и, как молния, вылетит стрела Его, и возгремит Господь Бог Трубою и неистовствовать будет в бурях полуденных». Если отбросить трубу, этот устаревший реквизит, в строках были сила и ярость бойца, но за что бился, против чего вставал в ярости этот боец? Ни о каком смысле, ни о какой жажде знания не было и речи. В индийских древних гимнах нашлось кое-что подходящее, но и это шло не сверху, а снизу: боги не сомневались — сомневались люди: «…кто теперь бы поведал, откуда возникло это мироздание? Боги появились после сотворения его, кто же знает, из чего оно возникло? Кто видел это на высшем небе, тот поистине знает. А если не знает?». Ксения это переиначила на свой лад: «Кто достигнет Большой Вселенной, тот познает. А если нет?».
И, чему-то радуясь, повторяла из текста:
— «…тот поистине знает. А если не знает?»
Бог не роптал, не противоборствовал — противоборствовал человек. Тот же Иов: «Но я к Вседержателю хотел бы говорить и желал бы состязаться с Богом». Этот стон по Богу, по смыслу: «Вот я иду вперед — и нет Его, назад — и не нахожу Его». Не находит. И не найдет — в ближайшем обозримом будущем.