Быстрый танец все-таки заиграли. Ксения вспыхнула от удовольствия, когда ее пригласил Меланиди, мастер стремительной «Линды». Теперь только бы не «зевнуть». Меланиди то пускался в стремительный бег, то, полуприкрыв глаза, с полуулыбкой, замирал на месте, но это не означало, что и Ксении можно постоять — повелительным, чуть заметным движением руки он заставлял ее выписывать вокруг него вензеля, а потом снова срывался с места, и она оказывалась то справа от него, то слева, иногда вообще отрывалась от пола, — что ж, невысокий, чуть кривоногий Меланиди сам не упадет и ей не даст упасть, только бы не сбиться с ноги. Конечно, лицо у Меланиди и в этом случае не дрогнет, он даст ей фору исправиться, но хочется и самой быть «на высоте»…
На «медленный танец» пригласил Сурен. Еще стоя в стайке своих, Ксения заметила, что он старается держаться поближе. Танцуя с ней, он был необычайно молчалив. И глаза, глаза! Но разве так бывает? Лет пять знать друг друга — и вдруг! Сегодня, кажется, и Граф ухаживает за ней. На правах старого приятеля потребовал, чтобы Ксения обучала его всем танцам — задача нелегкая на танцплощадке, где его неожиданные рывки из стороны в сторону то и дело сталкивают их с другими парами. Все равно, он тащит ее на площадку еще раньше, чем кто-нибудь разберет, какой танец играют.
Сурен все мрачнее и мрачнее, все несчастнее и несчастнее. Наконец он решается и берет просительно Ксению за руку в тот же момент, как Граф хватает ее за другую. Ксения смеется. Обе ее руки в руках давно знакомых мальчишек, которым почему-то сегодня вздумалось в нее влюбиться. Но поделом Графу, роль старого приятеля не всегда удобна, со старым приятелем не церемонятся.
— Учи-итель хочет отдохнуть! — поет она издевательски Графу и кладет руку на плечо Сурену.
— Язва! — упрекает Граф.
Что ж, «язва» — словечко в их компании больше почетное, чем ругательное.
Меланиди с заговорщической улыбкой поглядывает на нее издали: как только заиграют что-нибудь подходящее, он сделает ей знак и уведет из-под носа сегодняшних пылких, неловких влюбленных.
Танец так медлен, что только желанием прижать ее к себе можно объяснить оберегающий жест Сурена.
— Помнишь танцы на вокзале? — спрашивает он и смотрит на нее нежно.
Еще бы не помнить! Давно влюбленная в Сурена Танька должна была, не глядя на него, знать, когда он появится, куда пошел, танцует или нет. Поэтому Ксения стояла всегда лицом к залу, а танцевала так, чтобы не упускать из виду Сурена, и целой системой взглядов, легких движений век и головы извещала Таньку, что делает ее кумир.