И вдруг — массовый прорыв, жертвы среди сил обороны и жителей района и отсутствие какой-либо реакции со стороны блокпоста на пересечении КАД и Краснофлотского шоссе, который должен был закрывать этот участок основной линии слежения.
Все выяснилось в течение одной ночи: боевики устроили теракт точно на этом самом блокпосту, повредив не только его, но и казармы ветконтроля. Запах крови привлек оборотней и фавнов, но пост они не тронули, хотя пищи там было уже полно. Напуганные шумом пожара и прожекторами прибывших на место служб, твари пошли дальше, обойдя сам пост. И ушли в пригород, где устроили охоту за живой двуногой и четвероногой добычей.
Полина, прочитав новость и сложив известное со свежим, села и взялась за голову, пока никто не видел. А когда через полчаса ей позвонил Витыч с вопросом, есть ли мнение по проблеме с именем Алиса хотя бы теперь, она спокойно сказала:
— Да, есть. Не лезем в это. Вот просто не лезем. Иначе окажемся виноватыми для обеих сторон и главными сволочами по итогу.
— Поля, точно? — переспросил анархист. — Предупреждать о последствиях тоже не будем?
— Виталя, а кому там слушать предупреждения? Там музыка революции по всей голове.
— Но, может, попытаться хоть притормозить? — судя по интонации Витыча, вопрос был задан только для очистки совести.
Полина без размышлений взяла на себя ответственность за решение.
— Да гори оно огнем, их останавливать. С обеих сторон кретины, бедный город, блин. Не трогай. Нам за ними разгребать после всего. Если выживем еще.
Евгений в это время ехал в Приозерск и по дороге говорил с матерью через гарнитуру.
— Мама, я жив. Привет. Нет, меня не покусали, и никто в меня не плюнул ядовитой слизью, их остановили раньше. Не повезло другим людям.
— Нет, мам, люди наместника тоже целы, у них же вассальное подчинение, помнишь? Не повезло команде его второго заместителя, она женщина, ее зовут Асана. А ее родовое имя — да Сиалан, переводится как «род дождя» или «род тумана», я не настолько хорошо понимаю их язык. У нее кошмарные потери, в том числе несколько дворян, ее вассалов. И солдат человек сорок, ее личных. Общих потерь гораздо больше.
— Ну, женщина-офицер. Израилю нормально, почему этим должно жать?
— Нет, она тоже нормальная такая барышня, как и первый зам наместника, мы с ней дней за несколько до того довольно мило общались про их женский национальный костюм. Как раз кто-то из ее девиц свою одежду притащил показывать. А вчера ее хоронили, как раз эту, чьи платья я смотрел и фотографировал. Ее и остальных. Лодки, вода, огонь, вот это все.