В тот день Алиса впервые обратилась к нему сама. Он даже не отследил, какой вопрос и кто из двоих следователей ей задал, но она вдруг повернулась к нему и сказала:
— Я не могу это вспомнить. Помоги мне…
Он вынул из ее памяти нужное воспоминание и подал ей. Так было еще несколько раз за всего-то два часа, а потом один из следователей похвалил ее и предложил воды и сигарету, а Дейвин решил выйти из комнаты, потому что видеть это больше не мог. А она заплакала и попросила его не выходить, боясь, что в его отсутствие она забудет то, что у нее будут спрашивать. Это было жутко наблюдать, еще страшнее было знать, что именно он это сделал с ней, даже если техническую часть выполняли другие люди.
А на следующий день случилось наконец то, на что князь надеялся. Отвечая на вопрос следователя про случай в усадьбе, Алиса сказала:
— Вы не поймете, но я все равно скажу. Я это сделала с улицы. Я маг… была магом.
Дейвин одним прыжком пересек комнату и оказался перед ней. На ходу он почти крикнул: «Алиса, остановись!» — и встал перед ней. У нее из носа струей текла кровь.
Она посмотрела на него, как-то странно улыбнулась, даже не стерев кровь, и спросила:
— А смысл?
Он не знал, ненавидит он себя и презирает ее, или наоборот, когда ответил:
— Я прошу тебя об этом. Не приказываю, а прошу. Понимаешь?
Она все-таки вынудила его просить ее. Но услышав просьбу, заплакала. И это было еще хуже, чем день назад. Она не смогла остановиться ни через четверть часа, ни через полный час. Дейвин сам поставил портал и сам вернул ее в камеру. Там ее пришлось укладывать на койку и укрывать, потому что она продолжала тихонько рыдать и была как кукла из смолы с песком, тяжелая и послушная. Затем он вернулся в кабинет к следователям. Они выглядели не лучше, чем граф себя чувствовал. А он даже не смог им улыбнуться.
— Ну вот, — сказал он, — свою часть мы доработали. Дальше с этим будет разбираться князь.
— Почему? — тускло удивился следователь помоложе.
— Ты видел у нее кровотечение носом? — спросил Дейвин.
— Ну, переутомление. За два-то месяца, — пожал плечами тот.
— Нет, — Дейвин покачал головой. — Это то самое, о чем я предупреждал. Дальше с ней разговаривать и не убить ее сможет только князь. Его учили.
— А тебя чему учили? — спросил следователь постарше.
Дейвин вместо ответа небрежно двинул пальцем — и с двух шагов расколол стакан, графин с остатками воды и пепельницу точно пополам: стояли они на одной линии.
— А, — кивнул следователь постарше, — понятно. Ну, мы поехали?
Дейвин кивнул:
— Все протоколы отдайте секретарю, расчетные листы за дни командировки у нее же, расписаться о неразглашении тоже у нее. Представление я пришлю до конца недели Ивану Кимовичу. Спасибо и извините.