Он видел, как они объясняют женщине, что кроме того, о чем она подумала, это может быть одно, другое, пятое и двадцать пятое, и из всего названного самое меньшее четыре варианта при благодушном попустительстве матери могут кончиться смертью дочери. И как женщина, выслушав их, повторяет: «Она не пойдет». Потом посетительница начала жаловаться досточтимым на дочь: что та груба, резка, не хочет разговаривать с матерью, не выполняет обязанностей по дому, что она стоит с мальчиками в подъезде до ночи. Досточтимый, потеряв терпение, заметил, что в пятнадцать лет у местных навыки еще не те, чтобы успешно зачать в положении стоя… в общем, вариантов причин беспокоящих женщину обстоятельств здоровья ее дочери все равно больше одного. Женщина, как будто не слыша его, опять начала свою речь с начала.
Димитри увидел, что досточтимая исподтишка смотрит на посетительницу, как на говорящую медузу, удивленно-брезгливо. Ее собрат по обетам вздохнул еще раз и спросил женщину:
— И что же тогда вас не устраивает?
Женщина ответила:
— Я думаю, что дочь беременна.
— Тогда вам не сюда, — ответили хором досточтимые, — идите в вашу больницу, к гинекологам, вот адреса, — и протянули женщине распечатку с адресами клиник города. Димитри видел, что досточтимые все делали правильно, согласно договору с местными. Но разговор с каждой репликой заходил в тупик все дальше.
— Она не пойдет, — ответила женщина.
Досточтимая вздохнула:
— Ну, приведите к нам сюда, я с ней поговорю, вот еще есть кому с ней поговорить, мы ее уговорим пойти к врачу.
— Она не пойдет, — вновь сказала женщина.
Досточтимый в кабинете начал раскаляться. Князь увидел, что и целительница тоже с трудом сохраняла спокойствие.
— И чего же вы хотите? — спросила она.
— Чтобы моя дочь не была беременна, — ответила женщина.
Димитри почувствовал, что у него из-под ног поехал пол. Внелетний маг, привыкший запросто гнуть под себя законы природы, он не позволял себе такой наивной дерзости мышления и желаний, особенно там, где речь шла о чужой жизни и чужом теле. Он снова сосредоточился на иллюзии.
В переливающейся голубой рамке над его столом досточтимая громко сглотнула и замолкла, ее собрат мрачно сопел некоторое время, потом собрался и заговорил.
— Вы, — сказал он, — взрослая женщина, у вас есть дочь.
Женщина кивнула.
— Вы были беременны и рожали.
Женщина кивнула снова.
— Вы, наверное, понимаете, хотя бы по собственному опыту, что если что-то попало… эээ… туда и там осталось, то выйти оно может только тем же путем, каким вошло?
Димитри с некоторой радостью увидел, что женщина мнется и жмется, но соглашается.