— Да кто ж не помнит…
— Ну вот, — улыбнулась она, — представь себе задачу потанцевать девушку, у которой есть свой кошелек. И добавь, что убирать кошелек в карман она не намерена по условию.
Виталик честно попытался. И видимо, даже что-то припомнил. Усмехнулся, покрутил головой, смущенно улыбнулся Полине:
— Я в свое время не преуспел.
Она кивнула:
— Естественно. Если тебе предлагают кусок пирога, когда ты голоден, ты можешь взять его только на условиях предлагающего. За еду предложили потанцевать — ну, значит, танцуй, выбирать не приходится. Но когда у тебя есть своя еда, пусть не пирог, но хоть бутерброд, или ты не голоден, то можно не страдать ни о пироге, ни о собственной безопасности. Ты просто не идешь за предложенным на негодных условиях, а достаешь из заначки свое. Бутерброд, например.
Виталик замер, не завершив шаг, и с минуту молча смотрел на Полину остановившимся взглядом, потом сказал:
— Так вот что это было… Спасибо, некоторые события в моей жизни мне стали гораздо понятнее.
Полина пожала плечами:
— Да, именно это и было. И добавлю очевидное. Нагнув город, краем можно вертеть, как угодно. Так что наша ближайшая забота — как можно быстрее сделать так, чтобы легату было нечего нам предложить. И нужно успеть до дня, когда легат — или кто-то, кто займет его место, — дозреет до идеи поужинать город, чтобы его с полным правом танцевать. Это цель, и большая, но ее надо ставить как задачу Сопротивления на ближайший год. Если мы не успеем…
Виталик кивнул:
— Я понял.
* * *
— Мама, не надо так на меня молчать. Ну да, меня наняли саалан. И что? Это всего лишь контракт. Между прочим, когда у меня половину статьи в «документы для служебного пользования» забрали прямо из редакции, ты ничего не говорила.
— Мама, это не оккупация. Во всяком случае, пока признаков нет.
— Да нет, никакой политики. История, культура, стиль. Все очень светски и обыденно. Еще помочь легату освоить местный официальный протокол, у него в пиар-службе такое… Ну не Эмергов-стайл, конечно, эти руки мыть умеют, и даже галстуки завязывать, но на этом разница, кажется, заканчивается.
— Ну мама, ну что саалан. Если у них национальный костюм включает короткий меч… и кстати, я боюсь представить, что у них вместо белья.
— Ой, там такие забавные конструкции, мне показали полный костюм гвардейца, от бельевой рубашки до плаща… я даже век не могу определить пока. Мне от них невнятно веет гальштатской культурой, но я очень не уверен, не мой период.
— Не скажу тебе точно. Шестнадцатый максимум. Если говорить о них как о земной культуре, но это же другое.