Потом они больше часа ждали, пока птицы испекутся, болтая за бутылкой вина, и Асана рассказывала об охоте. Сперва про то, как они по колено в снегу подбирались к полянам, где глухари кружили перед подругами, раскрыв крылья и развернув хвосты, и оставляли на снегу глубокие четкие линии. А затем про то, как охотники грелись в лесной избушке, как топили баню и мылись по-местному, с отбиванием холода от тела веником, и как жарили птиц на огне прямо в печи. И наконец, про совершенно непонятное поведение донора виконтессы, который ее и пригласил поучаствовать в этом приключении.
— Представляешь, — недоумевала она, обращаясь к смеющемуся князю, — ложимся спать, я его обнимаю, а он отстраняется. Я ему — что тебе не так? В бане же все очевидно было! Несмотря на полотенце! Он мне — да я женат. Я говорю — это замечательно, потом познакомишь, а в чем проблема? Он отвечает, мол, жена будет против. Не беспокойся, обещаю, утешим жену, красивых парней у нас много, а он — а тогда против буду уже я.
Димитри отставил бокал и озадаченно сдвинул брови:
— Почему же он будет против? Он хоть объяснил?
— Да кто их разберет, — пожала плечами Асана. — Он объяснил, но я все равно не поняла. У них очень странные правила на этот счет: пока с одним спишь, с другими уже почему-то нельзя. А если с кем-то другим идешь, первого надо оставить, получается. И для мужчин так же. И даже если первого любишь, а со вторым получилось случайно — все равно надо уйти.
Дейвин весь час с лишним терпеливо слушал ее, но наконец скривился:
— Асана, твой донор, я надеюсь, не из крестьян?
Асана, снимавшая с вертела трехкилограммовую тушку глухаря, рассеянно ответила:
— Нет, заместитель главы администрации района, а что?
— Ничего — поморщился Дейвин, — кроме кошмарных просторечий.
Асана посмотрела на него с очень знакомым ему выражением лица: «дуэли не будет, даже не мечтай» — и мягко сказала:
— Давай тарелку. И покажи, какой тебе кусок. Грудь у них суше всего остального, учти.
Дейвин попробовал выбранный кусок и удивился: это было действительно вкусно. Мясо имело яркий аромат и приятный сложный кислый привкус. Оно совершенно не пахло смолой, в отличие от птиц его родины. Те за жизнь так сильно пропитываются смолистыми веществами из поедаемых ими побегов и зачатков шишек, что после смерти неинтересны даже насекомым. По крайней мере первые года два. Зато отлично годятся в камин или печь, если вдруг закончатся дрова. Наслаждаясь вином и едой, Дейвин заметил, что конфликт рассосался сам собой, не начавшись — как и всегда, когда Асана не планировала подраться.