- Я сейчас позвоню в Краков, они пришлют из управления нашего мастера.
- Хорошо.
- К вечеру мы все оборудуем.
- Наверное, целесообразней это сделать у нее в комнате.
- По-моему, там не получится: голые стены, причем довольно толстые, подвальные. Под кровать не воткнешь - заметит, сволочь. Надо где-нибудь наверху, а?
- Ну, договорились. Подыщите комнату - я полагаюсь на вас.
Швальб пошел соединяться с Краковым, а Берг спустился к Ане. Он плотно закрыл за собой дверь, медленно запер ее, присел на краешек стула, оглядел потолок и стены - нет ли где отдушины, там всегда можно установить звукозаписывающую аппаратуру, и сказал:
- Слушайте меня внимательно.
- Я не хочу вас слушать.
- То есть?
- Я раздумала.
- Что вы раздумали?
- Я не стану ничего передавать нашим.
Берг устало вздохнул: именно этого он и ждал.
"А может, махнуть на все рукой? Будь что будет? Нельзя... Мне ясно, что будет. Конец неминуем. Зачем гнить в русском лагере, когда можно выскочить из всей этой передряги? Зачем отдаваться течению, если можно выбраться на берег, - думал он, - и путь этот берег мне неприятен, все-таки это берег, а не илистое дно".
Берг достал из кармана сложенную вчетверо власовскую газету, в которой было сообщение о попытке покушения на Гитлера.
- Посмотрите внимательно, - и он указал ей мизинцем на фотографию разрушенного бункера в Растенбурге: выбитые окна, обвалившийся потолок, перевернутые столы, а за разбитыми стеклами - нежная, молодая березовая роща.
Аня была готова к борьбе, она все успела продумать про себя: как она будет отказывать, как она будет терпеть боль и муку, как она примет смерть. Она только по молодости лет и по неопытности своей не подумала о том, как себя будет вести Берг. Она ждала крика, ругани, побоев. Всего, но только не этого короткого сообщения о покушении на Гитлера, которое совершили генералы вермахта, изменники родины.
"Когда он сказал мне, что хочет работать на нас? - вспоминала Аня. - До этого покушения? До двадцатого? Неужели он действительно хочет помогать нам? А может, это они нарочно для меня напечатали? Нет. Этого не может быть. Я для них мелкая сошка. И потом, они бы не посмели - даже для Вихря, если бы он попал к ним, - печатать фальшивку про покушение н'а Гитлера. Они могли бы напечатать все, что угодно, только не это. Значит, все совсем не так просто, как мне казалось.
начит, я обязана снова принимать решение".
И снова Аня, как тогда, после первой беседы с Бергом, показалась себе маленькой, жалкой, глупой и ничего не понимающей.
- А с тех пор прошло время, - сказал Берг. - И время работает на нас.