- Девочки, ножки, юбочки...
- В том-то и дело.
- Сколько вам платили в месяц?
- У нас была понедельная оплата. Хозяин платил нам каждую субботу. Это приказ бургомистрата - платить понедельно, разве вы не слыхали?
Гестаповец чуть улыбнулся уголком рта, и Коля понял, что он ведет себя верно: его ловили с разных сторон, и не в лоб, а издалека, через детали.
- Скажите, пожалуйста, - спросил гестаповец, по-прежнему длинно растягивая гласные, - а какой-нибудь рисунок у вас на окнах был?
- Было два рисунка, - сухо ответил Коля. - Вы что, не верите моим документам?
- Какие были рисунки?
- Как всегда на паримахерских. Мужчина и женщина. С фасонными прическами.
- Хорошо... Какой машинкой вы работали? Русской или немецкой?
- Сначала русской, а потом достал немецкую, золингенской стали.
- Какая лучше?
- Конечно, немецкая.
- Почему "конечно"?
- Потому что фирма солидней.
Гестаповец распахнул свой черный портфель и достал оттуда ножницы, гребенку и машинку для стрижки волос.
- Сейчас вы покажете нам свое искусство, - сказал гестаповец.
- Согласны?
И, не дожидаясь ответа Коли, он сухо приказал:
- Пригласите Торопова.
- Сейчас же приглашу, господин Шульц, - ответил старик офицер и вышел из кабинета.
В голову Коли словно ударило: Шульц! Сначала он не понял, отчего его так ударило. А потом ясно услышал Степку, его рассказ про следователя гестапо Шульца - красномордого и здорового, который уговаривал его выступить на процессе как чекиста-связника.
А ГДЕ РАЦИЯ?
Аня проснулась через час. Ей казалось, что она только на минуту закрыла глаза. Аня увидела незнакомый потолок над головой (она всегда запоминала карнизы потолков и могла по ним безошибочно определить высоту комнаты), и все в ней закружилось, заметалось, напряглось. Но так было только одно мгновение, пока она не увидела возле окна Муху. Он сидел в той же позе, что и час назад, - опершись рукой на подоконник, выкрашенный жирной белой краской.
Он сидел, закинув ногу на ногу, - уютно, по-довоенному, нисколько не скованно, будто он вовсе не в тылу у немцев, а в штабном домике после возвращения с задания - сидит себе и отдыхает бездумно.
- Ну, - улыбнулся он, - отдохнула?
- Хорошо отдохнула.
- Я на тебя глядел: красивая ты. Зачем таких посылать? Можно кого поплоше...
- Это почему?
- Так... Если поплоше какая попадется - не жаль.
- Каждый человек - человек... Да и потом, не в вывеске дело.
- Ты про душу-то не заводи, не надо, - сказал Муха, - это мы в школе проходили. Рация где? Надо выходить к нашим, в лесу у местных партизан питание кончилось, они теперь немые.