— Это жестоко, — заметила я.
— Мужчинам это нравится, — вздохнула она. — Кроме того, в подобных играх они оттачивают свои навыки захвата.
— Это всё равно, как если бы мы могли бы быть животными, — возмутилась я.
— А мы по-твоему кто? — поинтересовалась Янина.
Я почувствовала себя глупо. Насколько наивным было моё замечание. До меня что, всё ещё не дошло, кем я теперь была?
— Это — спорт, — добавила Янина. — Иногда они ставят ставки на такие состязания. Хорошая бегунья может приносить неплохую прибыль своему владельцу.
— Несомненно, это только улучшит её цену, — сказала я не без горечи.
— Значительно, — подтвердила она.
— Ты что-то говорила, — припомнила я, — об оттачивании их навыков захвата.
— Идеальный приз, — сказала Янина, — это, конечно, свободная женщина вражеского города.
— Они — трофеи, — заключила я.
— Мы — женщины, — усмехнулась она, — в ошейнике или без оного. Мы — все трофеи, призы, товар, нечто, что имеет смысл добывать, чем стоит владеть, что можно купить, продать или обменять.
— Знаешь, как я испугалась, когда они начали стрелять из луков, — поделилась я, — все эти свирепые птицы, волна за волной, выстрелы, свист и удары стрел, их ужасная точность.
— Если бы они не были такими меткими стрелками, — заметила девушка, — они не сидели бы в своих сёдлах. Таким не место в кавалерии.
— Как же избежать таких стрел?
— Тебе-то чего бояться? — усмехнулась девушка. — В тебя же мужчины стрелять не будут, не больше, чем на любое другое домашнее животное, скажем в кайилу или верра. Для нас — верёвки и цепи. Нас, как и других животных, следует пасти, держать в клетках и использовать в своё удовольствие. Вот это для нас. Мы — рабыни.
Я немного покрутила руками, но шнуры надёжно держали их за спиной. Я снова остро ощутила пеньковую петлю на своей шее, удерживавшую меня вместе с другими.
— А что насчёт свободных женщин? — встревожено поинтересовалась я.
— Они свободны, — пожала плечами Янина, — и посему находятся в значительной опасности. Почему, как Ты думаешь, они с такой готовностью и так отчаянно подчиняются?
— Понимаю, — кивнула я.
— Как быстро, — презрительно сказала рабыня, — они срывают свои вуали, как торопятся избавиться от своих одежд, чтобы поскорее встать на колени, и, глубоко склонив голову, покорно протянуть скрещенные запястьями, предлагая их связать!
Я промолчала.
— И как быстро, — процедила она, — их запястья стягивает верёвка!
— Ты говоришь это так, — прошептала я, — словно у тебя был такой опыт.
— Варварка! — прошипела Янина.
— Пожалуйста, прости меня, — попросила я, сообразив, что сказала лишнее.