— Вы же рабыни, — сказала Дарла. — Стойте как положено.
Мы немедленно выпрямились. Рабыня, как танцовщица, должна быть внимательна к своему положению, осанке, к своей изящности. Она ведь не наделена правом на прерогативы свободной женщины. Она — собственность.
— Мы продадим их на побережье, — заявила Дарла. — Хо! Пошли!
Первый удар хлыста Тузы пришёлся по левому плечу, а второй ужалил заднюю поверхность бёдер. Мы могли издавать лишь тонкие, приглушённые звуки боли. Я стояла последней в нашем маленьком караване, так что именно мне досталось первой, Мила и Тула были следующими. Мы торопливо посеменили вперёд. Туза не жалела своего хлыста.
— Пошевеливайтесь, наши смазливые вьючные животные, — прикрикнула на нас Дарла.
— Харта! — понукнула нас Туза, подкрепляя слово ударами хлыста. -
Харта!
— Вот видишь, дорогая Туза, — усмехнулась Дарла, — насколько быстрее мы можем двигаться с третьей носильщицой.
— Харта! — не унималась Туза.
— За светлое время мы покроем пасанги, — добавила Дарла.
— Я соскучилась по приготовленной еде, — проворчала Хиза.
— Харта! — подгоняла нас Туза. — Харта!
С заткнутыми ртами, мы не могли ни кричать, ни умолять о милосердии. Слезы ручьями текли по нашим щекам. Сдавленные стоны боли, едва слышимые даже нам самим, сопровождали наше спешное движение вдоль реки, тёкшей слева от нас.
— Ничего не понимаю, — буркнул Аксель.
— След всё ещё ясен, — заметил я.
— Да, — кивнул мой товарищ.
— И он ведёт назад к корабельному лагерю, — констатировал я.
Это можно было сказать по положению солнца.
— Она что, имеет отношение к касте Лесников? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил я. — А почему Ты спрашиваешь?
— Это — смелая уловка, — пояснил Аксель, — сделать петлю, чтобы запутать след, хотя маловероятно, что это сработает, когда у преследователей есть слин.
— Несомненно, — согласился я.
— А она — смелая, — заключил он.
— С чего Ты взял? — осведомился я.
— Прикинь вовлеченные риски, — пожал плечами парень.
— Верно, — вынужден был согласиться я.
— Я знавал рабынь, конечно, — сказал Аксель, — наивных, неосведомленных, испуганных, попавших в лес, ничего о нём не зная, которые бродили в темноте, быстро теряли ориентиры и блуждали наугад, а некоторые даже, вот умора, просто ходили по кругу.
— Если след и дальше будет идти в прежнем направлении, — заметил я, — то скоро он упрётся в линию вешек.
— Я нисколько не удивлюсь, если так всё и произойдёт, — сказал Аксель.
— И что тогда? — спросил я.
— Он снова углубится в лес, — развёл он руками.
— Если только её не поймают пани, — добавил я.