Я посмотрела на него, на свободного мужчину.
— Ты недолго пробыла в ошейнике, — заметил он.
— Так и есть, Господин, — кивнула я.
— Ты — варварка, — констатировал он.
— Да, Господин, — подтвердила я.
— Имени у тебя ещё нет, — сказал он.
— Нет, Господин, — вздохнула я.
Я по-прежнему оставалась неназванным животным. Имя могло быть присвоено решением свободного человека, когда кто-нибудь из них решит, что пришло время.
— Как Ты была известна до сего момента? — осведомился мужчина.
— По номеру моего лота на торгах в Брундизиуме, — ответила я, — я была сто девятнадцатой.
— У рабыни должно быть имя, — покачал он головой.
— Оно у меня будет, как только мои хозяева пожелают, — сказала я.
— Цифры бесчувственны, — заявил он. — У рабыни должно быть женское имя, причём такое, которое ясно даёт понять, что она — рабыня.
— Оно будет таким, какое пожелают мои хозяева, — вздохнула я.
— Была ли Ты рабыней в своём прежнем мире? — поинтересовался он.
Когда Ты — женщина, стоящая на коленях перед мужчиной, иерархия подчинения предельно ясна, даже, я предполагаю, если Ты — свободная женщина. И конечно, это более чем очевидно, когда Ты — рабыня. Насколько я понимаю, свободную женщину, перед тем, как надеть на неё ошейник, тоже вынудят раздеться и опуститься на колени перед мужчиной.
— Нет, — ответила я.
— Нет? — удивился мой собеседник.
— Я не была заклеймена и не носила ошейник, — пояснила я.
— Упущение, — констатировал он.
— Возможно, — сказала я.
— Возможно? — переспросил мужчина, вперив в меня пристальный взгляд.
— Да, Господин, это было упущение, Господин, — поспешила согласиться с ним я.
— Однако здесь этот вопрос исправлен, — усмехнулся он.
— Да, Господин, — признала я.
Конечно, я знала, даже на моей родной планете, несмотря на все её команды и запреты, что, по крайней мере, в глубине моего сердца, я была рабыней. На это вполне однозначно указывали мои невольные, но достаточно часто появляющиеся, неосторожные мысли, фантазии и сны, моя тоска, желания, надежды и потребности, моя неудовлетворённость в том, что я хотела от мужчин, а хотела я их силы и собственничества, которым я так жаждала подчиниться, целиком и полностью. На это указывало моё острое желание направляться господином, принадлежать ему и служить, быть его уязвимым, беспомощным, не задающим вопросов имуществом.
Теперь я стояла на коленях, моё бедро было отмечено, моё горло окружал ошейник.
— У тебя в твоём варварском мире ведь было имя, не так ли?
— Да, Господин, — кивнула я.
— Как тебя звали? — спросил он.
— Маргарет Алисса Кэмерон, — ответила я.