Вот, товарищи, истинное лицо этого, так сказать, претендента в вожди советского народа. И эта грязная моська осмелилась соперничать с великаном, с нашей партией, с нашим ЦК…»
Хрущев в «Воспоминаниях» также упоминает о «донжуанском списке» Берии, куда занесены фамилии более чем 100 женщин. Зять его, Алексей Аджубей, утверждает, будто в списке было 200 женских имен. Безымянные создатели мифов называют число и 700, и 800.
Матери московских девушек, живших в центре, боялись выпускать дочерей на улицу одних: повсюду рыскали черные лаковые машины с «энкаведешниками», которые отлавливали для похотливого босса все новых красавиц.
Коротышка Берия стал гигантом большого секса, непревзойденным ни по масштабам «деятельности», ни по дерзкой жестокости.
В 90-е годы вышла книга личного врача Мао Цзе-дуна, который после смерти великого кормчего решил его хорошенько «раздеть». Доктор подробно описывает, как прихотливо проявлялась страсть главного коммуниста Китая к молоденьким девушкам (потенцию председателя лекарь поддерживал на должной высоте чуть ли не до самой смерти Мао, до 83 лет). Как изобретательна была прислуга в организации сексуальных «пиршеств» для Генсека! Но то ли желая быть объективным к бывшему пациенту, то ли пытаясь подыскать извиняющие мотивы, доктор пишет, что Мао был почти что рыцарем по отношению к партнершам. Особенно в сравнении с варваром Берией, который не прощал отказов и уничтожал сказавших «нет» женщин вместе с их семьями. Берия насиловал привлекательных арестанток в своем кабинете, а затем отстреливал, дабы спрятать улики.
Один известный писатель описывает в рассказе, как невинные жертвы бериевской плотоядности находят свой конец в газовой камере, оборудованной в подвале особняка на улице Качалова (теперь Малая Никитская), где жил с семьей палач в чеховском пенсне.
Популярная в 40-х годах киноактриса Татьяна Окуневская (снялась в фильмах «Пышка», «Александр Пархоменко», «Ночь над Белградом», «Это было в Донбассе»; в нее был влюблен югославский лидер Иосип Броз Тито), отсидев свое в лагерях, издала мемуары. С обескураживающей прямотой, которая дается женщине только возрастом (актрисе, которой уже нет на этой земле, в то время шел девятый десяток) и пережитыми страданиями, Окуневская рассказывает эпизод соблазнения ее Берией.
Красавицу приглашают участвовать в правительственном концерте. За ней заезжает лично Лаврентий Павлович. Но вместо Кремля, где должна бы выступать, актриса оказывается в каком-то особняке:
«Огляделась: дом семейный, немного успокоилась… Уже три часа ночи, два часа мы сидим за столом, я в концертном платье, боюсь его смять, сижу на кончике стула. Он пьет вино, пьянеет, говорит пошлые комплименты: какой-то Коба меня еще не видел живьём. Спрашиваю, кто такой Коба…