Сын, мало согласуясь с фактами, пытается представить отца чуть ли не освободителем. Берия, по его словам, вообще во многом расходился с линией партии: выступал против колхозов, против насаждения в освобожденной Германии социализма. Наш строй иначе как госкапитализмом не называл.
«Почему партия, вернее, ее высшее руководство расправилось с моим отцом?» — задает вопрос Серго Берия и дает собственный ответ:
«Потому что он затронул святая святых советской номенклатуры — основу Системы. Говорю так не для того, чтобы перед кем-то оправдать своего отца. Свои ошибки он знал и вину свою знал — она тоже была, — потому что нет особой разницы, разделяешь ты взгляды тех, с кем находишься в руководстве страной, или нет, голосуешь за что-то из личных убеждений или в силу каких-то обстоятельств».
По логике автора, вина тех, кто «разделяет взгляды», больше вины того, кто «не разделяет». А разве не наоборот: куда честнее делать то, во что веришь? Знать бы только, кто из них действительно верил?..
«Да, мой отец не подписывал расстрельные списки, как это делал Ворошилов, не проводил массовые репрессии, как Каганович или Маленков, Хрущев или Жданов»…
«Не подписывал расстрельные списки»! После этих слов хочется отшвырнуть книгу — такая ложь чрезмерна даже для любящего сына. Ведь опубликованы десятки документальных свидетельств обратного.
Личная подпись Берии стоит в ордерах на арест крупных политических фигур — Косарева, Чубаря, Рудзутака, Постышева, Эйхе, известных деятелей культуры — Бабеля, Мейерхольда, Мандельштама, Кольцова…
Он не только подписывал, но и со сладострастным удовольствием пытал заключенных. Бывший начальник Лефортовской тюрьмы Зимин рассказал в 1956 году:
«Берия каждую ночь приезжал в тюрьму и избивал арестованных. Помню, как привезли на допрос маршала Блюхера. Его допрашивали Берия, Меркулов, Кобулов. Я был рядом с кабинетом, так полагалось. На Блюхера надели наручники и стали его избивать. Блюхер кричал: „Сталин, слышишь ли ты, что со мной делают?“ Ему сильно повредили глаз».
О «вегетарианстве» наркома Берия — лучше не надо. Но раздражающее стремление во что бы то ни стало «отмыть» злодея-отца — только часть книги. Другая ее часть — судьба самого Серго Берии. Это уже поинтересней.
В книге есть место, где автор осуждает Светлану Аллилуеву за ее отношение к своему отцу: она была то слишком жестокой к Сталину, то пыталась его обелить, но делала это непоследовательно. И, наконец, спряталась за границей, откуда не сможет его защищать. Бежала с поля боя, и тем самым предала отца.