Единственная попытка хождения в политику «кремлевского ребенка» закончилась как бы грозным предупреждением другим: не ходите, дети, в Африку гулять!.. Однако дочь Ельцина другого выхода не видела: старому, больному отцу требовалась пересадка молодого мозга, вливание молодой крови. И только родная кровь не вызвала бы реакции отторжения.
Изучив состояние предвыборной кампании отца, она поняла, что дело идет к прямому провалу отца. И заявила ему об в самых жестких выражениях.
У Татьяны к тому моменту уже была своя команда. Имя ее лидера говорило о том, что дочь президента умеет рисковать столь же отчаянно, как и отец. Татьяна сделала ставку на Анатолия Чубайса, рыжего отца бесславно провалившейся российской ваучеризации.
Остряки присвоили ему звание «главного аллергена нации», Чубайсом матери запугивали детей. Ельцин отправил Чубайса, тогда вице-премьера, в отставку. Было очевидно: это политическая смерть. Прекрасно отдавая себе в том отчет, Чубайс сам заявил: из политики ухожу!
На календаре декабрь 95-го. А уже в феврале 96-го Ельцин под давлением Татьяны назначает Чубайса руководителем штаба своей предвыборной кампании.
У Ельцина и мыслей не было о таком повороте событий. Он признается в своей книге «Президентский марафон»: «Чего греха таить: я всегда был склонен к простым решениям. На каком-то этапе… почувствовал: ждать результата выборов в июне нельзя… Действовать надо сейчас!
Я решился и сказал сотрудникам аппарата: «Готовьте документы…» Был подготовлен ряд указов: в частности, о запрещении компартии, о роспуске Думы, о переносе выборов президента на более поздние сроки.
22 марта в 6 утра состоялось закрытое заседание с участием Черномырдина, Сосковца, силовых министров, главы администрации Николая Егорова. Я ознакомил всех с этим планом…
Пока я находился в кабинете, Таня позвонила Чубайсу, позвала его в Кремль. «Папа, ты обязан выслушать другое мнение. Просто обязан», — сказала она. И я вдруг понял: да, обязан».
Вот как это описывает дочь: «Я уж не помню дословно, что я говорила, я никогда и ни перед кем не стояла на коленях, а тут готова была упасть перед ним и умолять. Наверное, он это почувствовал. И сказал: «Ладно, зови!”… Чубайс умеет говорить жестко и аргументированно. И он нашел слова, которые папу убедили».
Чтобы президент смог встретиться с Чубайсом, нужно было провести его в Кремль так, чтобы об этом не узнал Коржаков. «От Коржакова я ожидала чего угодно. Всего, — рассказала Татьяна журналисту «Огонька». — И тогда я просто посадила Чубайса… в свою машину и провезла его на территорию Кремля. Меня бы никто задерживать не стал… Открываю дверь и говорю охране: это со мной. И мы проходим. Там, в приемной, есть специальная комнатка для ожидания… Чубайса пригласил президент в свой кабинет. Когда Чубайс вышел с абсолютно каменным, лицом, я не знаю, о чем они там говорили, у меня прямо сердце упало. Потом секретарь на секунду отлучился, и Чубайс быстро сказал: «Все в порядке!»