Дефолт 17 августа 1998 года, «черный вторник», стал самым тяжелым кризисом в истории России. Пузырь, надуваемый в условиях тяжелой экономической ситуации, бездарной экономической политики, лопнул. Рубль за несколько месяцев обвалился в три раза, рублевые накопления людей обесценились, инфляция прыгнула до небес. Разорились тысячи предпринимателей; некоторые, оказавшись в неоплатных долгах, кончали жизнь самоубийством.
Те же, кто владел закрытой информацией с рынка ГКО, разбогатели. Юмашевы не спешат делиться своим богатством с другими. В своей книге «Тринадцать лет спустя» Майя Плисецкая не без брезгливости рассказывает историю международного балетного конкурса «Майя», к которой имеет прямое отношение Татьяна.
«Точно в день открытия конкурса грянул злополучный дефолт 17 августа 1998 года… Мы ожидали перевода денег из президентского фонда Ельцина (Татьяна — президент этого фонда — Авт.), которые были обещаны, и все соответствующие распоряжения подписаны и переподписаны. Конкурсу недоставало пятьдесят тысяч долларов, главная часть коих должна была составить премиальный фонд. Мелькавший в те времена по телевидению усатый министр финансов Задорнов, с преувеличенной театрализованной заботливостью пекшийся о благосостоянии российского населения, держал все наши бумаги у себя на столе, зная, без сомнения, день и час пришествия грабительского дефолта. Он этот день, верно, и определил!..
Все конкурсанты увлеченно соревновались на сцене уютной Александринки. Жюри строго и придирчиво отбирало лучших. А денег на премии и авиационные билеты все еще не было. Англичанин Бен Брамс, появившийся на конкурсе в белом смокинге, достал из кармана пачку банкнот и отдал ее продюсеру.
Я несколько раз звонила на мобильник Татьяне Дьяченко, с которой была немного знакома, лелея надежду, что Татьяна, любимая дочка президента Ельцина, имевшая, как поговаривали, влияние на отца, сможет повлиять и на Задорнова с переводом обещанных денег. Но телефон либо молчал, либо строгим мужским голосом помощника Дьяченко обнадеживал меня, что информация будет передана по назначению. Но никаких денег из президентского фонда мы тогда не получили.
А один состоятельный человек прислал мне домой своего посланца. Посланец, отведя глаза в пол, не посмотрев ни разу прямо, тихо, но внятно произнес:
— Деньги надо вернуть. Мой состоятельный человек не спонсор. Второй раз напоминать не будем…
Объяснение не требовалось. Все было ясно. И жутковато.
Деньги я, конечно, вернула. Тем более что знакомые удостоверили: состоятельный человек совсем не шутник. Внушительную сумму мы передавали состоятельному человеку в два приема. Второй раз — в Париже в резиденции Кардена.