С.: Что говорить. Надо делать. Я докажу делом.
В.: Работа будет в зависимости от того, как поведешь себя вести дальше. Если по-прежнему, то это не может быть терпимым. Если ты не заверишь нас, что будешь вести себя хорошо, то работы не дадим.
С.: Хочу просить Вас помочь мне встретиться с Никитой Сергеевичем.
В.: Я обещаю помочь, но Никита Сергеевич сейчас в отъезде.
С.: Куда он уехал?
В.: На юг.
С.: Я мог бы поехать к нему?
В.: Не следует этого делать. Он недели через три вернется.
С.: Сегодня я был у Малиновского (министр обороны. — Авт.), просил у него работу, но он сказал, что без Никиты Сергеевича решить этого вопроса не может. Вы разрешите мне, Климент Ефремович, к Вам изредка приезжать?
В.: Не возражаю, если будешь приезжать трезвый.
С.: Если приеду трезвый — пустите, пьяный — выгоните. Я сейчас одинок, не с кем посоветоваться.
В.: Какую ты хочешь работу?
С.: Любую. Тяжело сидеть без дела. Выпрашивать неудобно — какую дадут.
В.: Если министр обороны не может, придется подождать. Еще раз говорю тебе — немедленно брось водку.
С.: Не такой уж я отпетый пьяница, больше создали славу. Пойду работать, и все встанет на свое место, исправлюсь.
В.: И надо, у тебя есть сила воли, исправляйся. А из твоих слов выходит: пока не работаешь, можно выпивать. Возьми себя в руки.
С.: Будет сделано, Климент Ефремович.
В.: Как живет сестра? Ты с ней встречаешься?
С.: Не знаю, я у нее не бываю.
В.: Почему? Она любит тебя.
С. (с раздражением): Дочь, которая отказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца. Ничего общего у меня с ней не будет.
В.: Это неправильно. Она не отказывается от всего хорошего, что сделал отец. Но в последние годы у твоего отца были большие странности, его окружали сволочи вроде Берия. Было же так, когда он спрашивал меня, как мои дела с англичанами. Называл же он меня английским шпионом. Тысячи других невинных людей были расстреляны.
С.: Какая низость!
В.: Это все мерзости Берия, ему поддакивали Маленков и Каганович. Я лишь потому уцелел, что он знал меня по фронту со времени гражданской войны. Мы жили в Царицыне рядом — он с твоей матерью, тогда невестой, я с Екатериной Давидовной и Петей. Он знал меня по делам. Когда на меня наговаривали мерзость, он гнал ее от себя, зная, что я не способен на это. Но меня могли и убить, как убили многих. Эта сволочь, окружавшая Сталина, определяла многое.
Никто не отказывается от хорошего, что сделал твой отец. Но было много и нехорошего. У меня при И. В. Сталине не раз дело доходило с Берия и Молотовым чуть ли не до драки. И ты не прав, когда говоришь, что Светлана отказывается от отца. Он любил ее. Но ты не можешь сказать, что отец был во всем прав. Не будем об этом говорить. Светлана очень хороший человек.