Репрессивное сознание советских людей отозвалось на это по-своему. Существовать в театре Бурдонскому позволили, но режиссер был приговорен к замалчиванию. Пожизненно. Фамилия его, разумеется, в афишах значилась. Но публика запоминает имена, которые ей повторяют по тысяче раз на день. В его памяти хранится только одна встреча, на которой все было по-другому. Общество «Мемориал» пригласило выступить звезд театра Советской армии Людмилу Касаткину и Нину Сазонову, а также Александра Бурдонского. Как он рассказывал журналисту газеты «Совершенно секретно», у него внутри все сжалось. Что он скажет этим людям? Что они скажут? Не пойду! «Но они очень просили, и я решился. Они меня окружили и говорят: мы просили вас прийти, чтобы сказать вам — вы ни в чем не виноваты и должны жить спокойно. Я был потрясен, и это осталось в моем сознании на всю жизнь».
Потому и осталось на всю жизнь, что другого похожего случая, разговора, встречи — не было. Горький юмор ситуации здесь в том, что Александр, честное, горячее дитя «оттепели», ненавидел культ и его преступления. Но это не отменяло «приговора», и внук должен был заплатить по счетам Деда.
Он принял это со смирением обреченного.
Александр Бурдонский всю жизнь работает в театре Российской (прежде — Советской) армии. До перестройки внук Сталина был, естественно (точнее, противоестественно), невыездным, то есть просто не имел права выезжать за рубеж. А открылись границы — и со своим театром он объездил много стран, повидал мир.
Побывал в Израиле, где в паре со звездой театра Российской армии Людмилой Касаткиной играл в спектакле по пьесе американца Тома Кемпински «Дуэт для солиста». И, говорят, очень здорово играл. Некоторые считают — в режиссере Бурдонском погиб классный актер. Но актерская профессия еще более публичная, чем режиссерская. Бурдонскому же было предназначено оставаться в тени. И на сцену он выходил только за границей.
Наш театр, как и вся страна, переживал тяжелые времена. В театре Российской армии упадок был особенно заметен. С размахом задуманное здание в форме гигантской пятиконечной звезды (сталинский ампир) даже осветить было невозможно. То была в буквальном смысле угасающая звезда.
Бурдонского звали на постановки в театры разных стран. Но он не поехал, не захотел. Потому что Россия, как он говорит, — единственная страна, где театр является «органом жизни». Не местом для ярких шоу, а именно «органом жизни».
Во время своего недолгого возвращения на Родину в 1984 году Светлана Аллилуева была поражена тем, какой головокружительный взлет сделал за семнадцать лет разлуки этот когда-то «