Прежде чем приступить к работе, я несколько дней потратил на то, чтобы приучить собак к себе.
При гаражах жили ещё двое животных: маленькая лохматая собачка Чебурашка и кошка Мурка. Чебурашка была старенькая и могла подолгу сидеть на одном месте. Тогда у неё между лап пристраивалась Мурка и сладко спала, согретая теплом собачьего живота.
В 24.00 я закрывал железные ворота гаражной стоянки и запирал их на замок. Затем, убедившись, что в гаражах нет людей, выпускал на волю сторожевых собак. К охране гаражей добровольно присоединялась и Чебурашка. После этого мне можно было и подремать. Должен признаться, что первое время мне было как-то тревожно оставаться одному в безлюдном месте на краю леса, особенно зимой, когда рано темнеет. Я не мог заснуть, напряжённо прислушиваясь к лаю собак, стараясь угадать по его характеру, что их встревожило: пробежавшая кошка или попытка злоумышленника проникнуть на территорию гаражей. Потом, поскольку ничего не случалось, тревога прошла, и я стал спать спокойно. Собаки надёжно охраняли меня, потому что я был их хозяином, а на гаражи им было наплевать. Звонок будильника извещал меня о том, что надо вставать, запирать собак в псарне и открывать ворота.
Работа устраивала меня. Она была «необременительна и безответственна», оставляла много свободного времени, а сумма заработка и пенсии получалась равной зарплате начальника лаборатории (правда, без премиальных). Были ещё и не вполне легальные источники доходов. Например, гости, приезжавшие в Ленинград на своих машинах, боялись оставлять их на улице. Мы разрешали этим людям оставить машину на ночь на нашей территории. Разумеется, за определённую плату.
Тем, кто не понял, почему я назвал работу сторожа безответственной, объясняю, что сторож не являлся материально ответственным лицом: он не принимал и не сдавал имущество по акту, а потому и не отвечал за его пропажу. А воровство и даже угоны машин, хотя и редко, но случались (к счастью, не в мою смену).
Если говорить серьёзно, сторож был нужен как человек, который постоянно находится на территории гаражей и при возникновении «нештатных» ситуаций может принять меры по их устранению, в том числе, если это необходимо, вызвать городские службы экстренной помощи.
Рядом со сторожевой будкой был гараж, в котором стояла «Волга». Иметь «Волгу» в ту пору мог только человек значительный. Хозяин «Волги», высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, обычно брал машину утром, а вечером ставил её в гараж. Он был вежлив: всегда здоровался со мной, приходя за машиной, а уходя домой, прощался. Иногда мы перекидывались несколькими малозначащими фразами. «Ты знаешь, с кем ты сейчас разговаривал?», — спросил меня как-то один из гаражных знакомых. На мой отрицательный ответ он сказал: «Это же Станислав Москвин, знаменитый велогонщик».