— Привет! — развожу руки широко, хвастаясь бодростью. — Ты вовремя, потому что меня выписали!
Она делает несколько шагов вперед, рассматривает меня и почему-то не радуется, а хмурится.
— Но ты все равно диету соблюдай.
— Да понятно. Шины пока не снимают.
— Хорошо. Яр, я рада, что застала тебя. Хотела сначала написать, но потом решила, что правильнее сказать, глядя в глаза.
А у меня самоконтроль сбоит, я понимаю, что адски соскучился. Вот знаю ее чуть больше недели, а соскучился! Внутри горит. Не просто по женской ласке истосковался, хотя по ней тоже. Например, Марина и сослуживица Аня, что тоже навещала, немного волновали, но заглушил легко.
А вот Катя… Моя Катенька. Живая, здоровенькая, невредимая. Которая героем меня называла.
— Позже, — я подхожу и крепко обнимаю ее, прижимаю к себе изо всех сил своего ослабленного пустым чаем организма. У нее даже косточки хрустят, девушка ойкает. А почувствовав, как она обнимает меня в ответ за шею, как ее пальцы касаются моего затылка, проводят по нему, взъерошив волосы, я отстраняюсь от нее, чтобы через секунду впиться в губы.
Всем телом вздрагивает.
Да не бойся, не покусаю. В наморднике же.
Просто невинно целую, прижимаюсь своими губами к ее. Сам глаза закрываю, закатываются они, так хорошо. Внутри не просто пожар, там взрывы и огненная буря. Обхватываю ее лицо руками. Целую-целую-целую. Рот держу закрытым, чтобы не дай Боже не порезать, просто чмокаю. Не могу оторваться. Хорошенькая такая. Блть, я все решил, хочу и дальше быть для нее героем.
Она сначала отвечает. Первые несколько раз. А потом прижимает ладони к моей груди, будто отталкивая. Я поднимаю ее на руки, тащу к кровати, укладываю, нависаю сверху.
— Ярослав, Яр, перестань! — ахает она: — Что ты делаешь?! Сейчас войдут! — она паникует, глаза испуганные, мне аж неловко. Вроде же тянулась, искрило. Да я не стал бы ничего, так, побаловаться. Полежать сверху.
— Я тебя так ждал все эти дни. Так много всего хотел сказать… — шарю взглядом по ее лицу. Щеки розовые, глаза блестят, еще красивее, чем минуту назад. Голубая коронка вокруг зрачка. Целую снова в губы. Хорошо как, нравится.
Хочу ее. Хочу так, что лишь о ней подумаю — в мыслях хаос. А сейчас, когда лежу сверху, когда она дышит часто…
— Яр, я…
— Что? Что не так? — спрашиваю. — Тяжело? Никто не войдет, меня уже выписали. Все ждут, когда свалю.
— Я ж… я замуж выхожу, — она сводит брови вместе и жалобно добавляет: — Прости, что не сказала раньше. Я не думала… я должна была, конечно. Ты не спрашивал.
Вот да. Даже в голову не пришло как-то спросить.