– Пётр Иванович, – около него стояла раскрасневшаяся Ксения, – прошу вас, спойте что-нибудь новенькое, под гитару. Я её уже приготовила! Что-нибудь праздничное, рождественское или новогоднее.
– Хорошо, только немного, а то на Новый год без голоса останусь!
Он взял в руки гитару, задумался: «Спою-ка я детскую песню о ёлочке. Она тут ещё не известна».
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная,
Зелёная была.
Метель ей пела песенку:
«Спи, ёлочка, бай-бай!»,
Мороз снежком укутывал:
«Смотри, не замерзай!»
Трусишка-зайка серенький
Под ёлочкой скакал.
Порою волк, сердитый волк
Рысцою пробегал.
Чу! Снег по лесу частому
Под полозом скрипит;
Лошадка мохноногая
Торопится, бежит.
Везёт лошадка дровеньки,
А в дровнях мужичок,
Срубил он нашу ёлочку
Под самый корешок.
И вот она, нарядная,
На праздник к нам пришла,
И много-много радости
Детишкам принесла.
– Пётр Иванович! Но это же детская песенка! Спойте похожую на ту, что пели в прошлый раз!
– Тогда она будет не рождественская и не новогодняя! А может, и грустная.
– Ну и пусть! Только чтобы была хорошей!
– Я спою вам мою любимую песню. Её написал Сергей Есенин.
Не жалею, не зову, не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна берёзового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий, ты всё реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст.
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льётся с клёнов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Все молчали, только Тит Власьевич произнёс:
– Какая замечательная песня! Человек, написавший её, думаю, был очень несчастным, но и счастливым одновременно! Какие потрясающие слова! Какого огромного таланта поэт! Он, наверное, плохо кончил?
– Да, у него была не простая судьба, – ответил Пётр Иванович.
Наталья Ивановна и Ксения стояли рядом и смотрели на Петра Ивановича, ТАК смотрели, что ему даже стало неудобно. Хорошо, никто из присутствующих этого не заметил!
«Вот попал, как кур в ощип!» – думал Пётр Иванович, откладывая гитару.
– Нагнал я на всех тоску своими песнями в Рождество! Нет мне прощенья! Ксения, прошу к роялю. Просим! Просим! – попытался поднять настроение гостей Пётр Иванович.
Его нестройно поддержали. Ксения села за инструмент и спела несколько романсов. Потом её сменил кто-то из гостей. Затеяли танцы, играли в фанты. Всё это прерывалось короткими перекусами в соседней комнате, где было устроено что-то вроде шведского стола.