Я подошел и осведомился, могут ли здесь получить приют утомленные и едва спасшиеся от непогоды путники.
– А этот… босой ребенок тоже с вами?
Босой ребенок светски наклонил голову.
– Да, сударыня, я племянник. – И толкнул меня локтем.
– Есть комната наверху, – сообщила хозяйка с оттенком благосклонности. – Вам повезло. Завтра не будет отбоя от постояльцев. Ожидается карнавал в честь сегодняшнего дождя… Надо же, такое неожиданное чудо!
Знала бы она…
Наверху, в комнате, Сашка спросил:
– Игорь Петрович, вы не обиделись, что я вам в племянники записался?.. А то эта тетка вредная на вид. Пристала бы: «Почему с посторонними, кто такой…» А я не хочу зря болтать, что проводник. Скажешь, и все сразу глаза пялят.
– Ясно… Ты, племянничек, помыл бы все-таки задние лапы, – сказал я. Потому что Сашка с забрызганными в лужах ногами бухнулся на гулкую пружинную кровать, украшенную медными шариками на спинках. Прямо на светлое покрывало.
– Гудят у меня лапы-то, – признался Сашка. – А у вас?
– А у меня… Я весь гудю… то есть гужу.
Но, в отличие от Сашки, я не свалился, а стал осматривать жилье. Кроме комнаты со старомодной мебелью, была еще крохотная прихожая. В ней дверь, за которой душ, раковина, квадратная «сидячая» ванна и все, что полагается.
– Уютно, хотя и скромненько, – решил я.
– Зато окно во какое! – отозвался Сашка. Он уже не валялся, а возился с оконным шпингалетом.
Окно было роскошное. Овальное («венецианское»!), чуть не во всю стену. В узор из гнутых переплетов был включен застекленный квадрат с шарнирами, который Сашка расшатал и открыл наружу. Запахло мокрой сиренью, сырым песком…
– Эй, ты куда! – обмер я.
Сашка юркнул в открытую часть окна, но не пропал. Радостно сообщил:
– Здесь крыша! Как балкон!
Под окном блестела железная чуть наклонная кровля пристройки. Она еще не высохла. Сашка с удовольствием потопал босыми ногами по волнистой жести, подошел к самому краю. Качнулся, махнув ломкими, как лучинки, руками. И ухнул вниз.
Я сдавленно завопил и полез в окно. В этот момент из-за крыши выдвинулись два бруса. А через три секунды между ними возник и Сашка – встрепанный и веселый.
– Во! Лестницу нашел! Там такой сад глухой…
– Ты с ума сошел? Сигаешь очертя голову!
– Да тут не высоко! И песочная куча. – Он ладонями сбил с коленок прилипший песок. – Теперь у нас отдельный вход-выход, как в собственном доме.
– Зачем он нам? Я не собираюсь пускаться в авантюры.
– Как знать, – философски отозвался проводник.
В комнате он по-хозяйски оглядел углы. Щелкнул выключателем. Зажглась трехрожковая люстра со стеклянными тюльпанами. Это было кстати: за окном густел коричневый вечер. Из Сашкиной сумки выбралась черная летучая мышь, взлетела и закачалась вниз головой на люстре. Сашка показал ей кулак. Потом увидел у двери витой шнур с кистью, почесал в затылке, дернул за кисть. Где-то далеко отозвался колокольчик.