– Десять минут перекур, а потом вниз.
Сели на поваленное дерево. Я вроде привык уже ходить, а вот Остроухой приходилось несладко. Сейчас она сидела, вытянув ноги. Наверное, общалась с родственниками по нейросети. Лицо было упрямое, взгляд, правда, блуждал в каких-то далях. Руки быстро набирали что-то, но не как я, тыча перед собой пальцем, а потихоньку на своем бедре. Явно десятипальцевым методом. Хотя что это? У нее всего три пальца, точнее, четыре. Большой, средний, указательный и безымянный. Мизинцев не было на обеих руках. И это смотрелось очень гармонично, ладонь и ладонь, никакого уродства не было. Даже ладонь слишком узкой не казалась.
– Мне нужен твой контакт. Деда хочет с тобой поговорить, ты же не против, если я ему твой контакт передам?
Ясно, родственники волнуются, почему нет. Нужно успокоить.
– Да как-то не против, только как я его тебе дам? Я его не знаю.
– Опять прикалываешься? Поиск ближайших включи.
Я начал тыкать перед собой экран, ища меню, сеть, настройки сети… Так, это не здесь. Меню, сеть…
Тут заморгало уведомление, что контакт Остроухая хочет вас добавить в контакты и добавить ли ее в контакт? Подтвердил. Заморгал значок вызова. «Принять».
Передо мной развернулась голограмма высокого, довольно худого человека, одетого в белоснежную рубашку с высоким воротником и какую-то безрукавку, которая выглядела очень богато. На всех восьми пальцах были кольца с огромными камнями. Волосы были длинные и убраны в конский хвост, открывая острые уши, ладно хоть без сережек.
Я, наученный Гномом, уставился в коммуникатор, как будто голограмма была маленькой, висела над коммуникатором.
– Так, охраняешь эту молодую аграфку до тех пор, пока к вам не подойдет экспедиция. Остаетесь на месте. Не дай бог, твои грязные руки ее коснутся или с нее хоть волосок упадет, я тебе голову оторву.
– Простите, я, наверное, не справлюсь с возложенной на меня задачей. Вам придется найти кого-нибудь другого, – и отключился.
Вот и поговорили.
Снова заморгал вызов, я его смахнул.
– Что, деда опять с наездов начал?
– Ну да. Только что-то он не похож на дедушку.
Вызовы шли один за другим. Я просто заблокировал контакт.
– У нас метаболизм другой. Деду на самом деле больше шестисот лет. Прости его, он на самом деле хороший.
– Да ладно? Шестьсот? Он же почти войну застал. А тебе тогда сколько?
– Мне восемьдесят шесть, я уже шесть лет как совершеннолетняя.
Эта угловатая девчушка в два раза старше меня? Да не может быть. Ей шестнадцать, ну максимум восемнадцать можно дать. Хотя нет, восемнадцать по мозгам не дашь, явно шестнадцать. Ладно, внешность; поведение, жизненный опыт – его никакой внешностью не скроешь. По-моему, меня разводят.