– Дед, а что за пистолет? – крикнул я в лаз.
– Выкинуть надо, от него одни проблемы только. Это штурмовой лазерный.
– А что, им запрещено владеть?
– Да нет, – появилась голова Деда из лаза. – Лазер сквозь щиты проходит, от него, в принципе, простая защита. Броня либо зеркальная, либо поглощающая матовая. Да и взвесь фольги делает это оружие бесполезным. – Дед полностью вылез, отряхивая руки. – А вот проблем от него на пустотных станциях море. Выстрелил мимо – все перегородки пробил. Цели урона ноль, а станции урон большой. Их запрещают везде к проносу на станцию или на корабль. Но на планете зато бьет на пределе видимости.
– Я думаю, нам его стоит оставить.
У меня родилась мысль попробовать издалека расстрелять защитный периметр.
Я сходил за всеми, и мы дружно начали перетаскивать контейнеры из ямы и складывать вдоль стены. Я вытащил уже свой чемодан и поставил рядом. Дед объявил, что это мой честный трофей. И что если кто против, то пусть в следующий раз после отбоя не сидит, а ходит ищет. Но вроде никто не против был. Кроме Бывалого. Что-то он нехорошо смотрел. Я также объявил, что забрал мелочевку, фонарик и инструменты.
К поселку Южный приезжали, как короли, сидя на контейнерах в такси. Поселок был средним линкором, упавшим с орбиты в стародавние времена. Удачно упавшим, как мне объяснили, частично антигравы сработали. Линкоры никогда не предназначены для посадок на планету. Просто под такой вес нужна гигантская куча ненужного оборудования и антигравов. Но кто-то смог перенастроить те малые, что были на борту, во время падения. Падение все-таки прошло успешно. Во-первых, корпус был почти цел, во-вторых и главных, уровень полов был горизонтальный. Корпус был погружен в грунт, попал ли он раньше в болото или просто пыльными бурями занесло, но эта громада наполовину была в земле. Два километра длины и десять этажей. Правда, шесть были подземными. В линкоре остались целыми реакторы, поэтому свет и удобства были на высоте. На борту были пара автоматических кафе-баров и даже бассейн с парком. На верхних этажах прорезали окна, убрав изнутри девять из десяти метров брони, чем солидно прибавили квадратов к своим помещениям. Верхние два этажа были элитными. На каждом подъеме на верхние этажи стояла охрана, не пуская без пропусков. Следующий, третий сверху, был общественным: парки, бары, клубы. Четвертый сверху и нулевой по земле был рабочим. Там располагались рынок, администрация, офисы. Да, и неверно говорить, что вся длина бывшего линкора была разделена на этажи. Примерно половину занимали ангары и оборудование. Где по два этажа сразу, а где все шесть. Подземные этажи были жилыми. И чем ниже, тем свободнее и, правда, криминальнее. Снаружи же был здоровый огороженный склад металлолома, небольшой парк наземной техники с вышками антенн и десятком обшарпанных звездолетов, которые явно давно не летали, а стояли, скорее, на продажу. И что удивительно, ровными рядами стояли частные ангары. В столичном поселке они навалены были кто где поставит.