. В своей речи на ленинградской конференции «За напостовское руководство РАПП» (май 1930 г.) А. Фадеев утверждал, что «Рождение героя» не выпадает из общего русла нашей пролетарской литературы. Этот роман – свидетельство большого художественного роста Либединского»
[287].
Когда же вся советская печать, партийная в том числе, дала резко отрицательную оценку роману, а противники напостовцев стали обвинять Либединского в идеализме, бергсомиайстве и правом оппортунизме, рапповцы изменили тактику защиты автора «Рождения героя». Признавая серьезные ошибки в романе, Авербах на заседании секретариата РАПП от 18 июня 1930 года сказал: «Я давно работаю с Либединский и дорожу тем, что он один из моих больших друзей. Я заявляю совершенно определенно, что то, что делается по отношению к Либединскому, есть факт величайшего безобразия, который заслуживает осуждения со стороны всякого человека, которому дорого создание новых художественных кадров. Как-никак, Либединский – автор «Недели», автор «Комиссаров», один из преданных работников литературного пролетарского движения»[288]. В обращении секретариата «Ко всем членам РАПП» от 18 июня 1930 года Либединский представлен как жертва несправедливой травли со стороны представителей «блока», которые «забывают о том, что у нас не так много пролетарских писателей-коммунистов и что партия не может допустить вредного для дела пролетарской литературы затравливания одного из основных работников последней»[289]. В журнале «На литературном посту» (№ 10, 1930 г.) В. Киршон апеллирует к совести критикующих: «…обязанность каждого из нас бережно относиться к своим писателям и не позволять превращать необходимую товарищескую критику во враждебную травлю»[290], как это делается по отношению к автору «Рождения героя».
Как видим, очень спаянной, дружной, крепкой была напостовская группа, стоявшая в руководстве РАПП. Но во имя чего? Очень часто дружба напостовцев перерастала в чисто групповые приятельские отношения, и предавалось забвению главное – принципиальность в отношениях. Вместо того чтобы сразу же признать серьезные ошибки в «Рождении героя», рапповцы любую критику этого произведения встречали в штыки, со всеми, кто критиковал роман, решительно расходились и разругивались. Лишь позднее, под давлением всеобщего мнения, они признали в конце концов «Рождение героя» ошибочным произведением. Апелляция рапповцев к справедливости, человечности, гуманности тех, кто так резко критиковал Либединского, обвиняя его в бергсонианстве и правом оппортунизме, Не имела успеха. Эти качества надо было усвоить прежде всего самим рапповцам, чья дубинка, вплоть до ее устранения в 1932 году, колотила правого и виноватого с одинаковым бессердечьем. Кто мог серьезно поверить призыву рапповцев бережно относиться к писателю, если незадолго до этого призыва журнал «На литературном посту» похвалялся в своей передовой: «Мы вовсе не поставили в дальний угол нашу, столь популярную у наших противников, напостовскую дубинку. Она, к нашему великому удовольствию, всегда с нами»