. В ту пору Фадеев мыслил «пролетарский реализм» всемогущим методом, способным, без всякой помощи романтизма, раскрывать перспективу развития жизни, показать ее завтрашний день. Он был убежден, что «этот метод не нуждается ни в каких романтических примесях, наоборот, он в корне враждебен им»
[302].
И дальше дается определение творческого метода советской литературы, которое и в наши дни признается рядом писателей и литературоведов единственно правильным применительно к социалистическому реализму: «Художник, овладевший этим методом, сможет давать явления жизни и человека в их сложности, изменении, развитии, «самодвижении», в свете большой и подлинной исторической перспективы, то есть в свете и того, что «должно быть». В этом смысле художник пролетариата будет не только самым трезвым реалистом, но и самым большим мечтателем: последнее вовсе не является привилегией романтики»[303].
Сейчас для нас очевидны слабые и сильные стороны в общем цельной, стройной системы фадеевских взглядов на реализм и романтизм прошлого и «пролетарский реализм». Борясь против вульгаризаторства в вопросах специфики искусства, Фадеев сам впал в эту ошибку при оценке реализма и романтизма прошлого. Стоило ему связать не только реакционный, но и революционный романтизм с идеализмом, как суровый приговор неумолимо прозвучал вопреки исторической истине, и появились на первый взгляд убедительные доводы и даже свидетельства классиков марксизма. Потом Фадеев пересмотрит свои взгляды на романтизм и посмеется над своей наивностью. Но в те годы отрицательное отношение к романтизму и романтике – тогда эти понятия не различались – было линией напостовской школы. В «Послесловии» к сборнику 1929 года «Творческие пути пролетарской литературы» от имени этой школы провозглашалось: «Мы выступаем под знаменем… реалистического искусства, разоблачающего там, где романтик надевает покровы, лакируя действительность»[304].
Однако, допуская вульгаризаторские ошибки в трактовке романтизма, Фадеев в этот период и в тех же работах очень близко подошел к пониманию творческого метода советской литературы, который в 1932 году будет определен как социалистический реализм. Основная черта социалистического реализма – изображение жизни в ее революционном развитии – получила первое и исчерпывающее толкование в работе Фадеева «Долой Шиллера!». Собственно, дальше этого толкования мы и не пошли: «…в отличие от великих реалистов прошлого, художник пролетариата будет видеть процесс развития общества и основные силы, движущие этим процессом и определяющие его развитие, то есть он сможет и будет изображать рождение нового в старом, завтрашнего в сегодняшнем, борьбу и победу нового над старым»