В данное время мы вернулись к временам старых гетманов. Снова Украине предстоит решить жгучий вопрос: «З москалями чы з ляхами?» Другого решения вопроса нет. Но, наученная горьким опытом, Украина будет осторожнее писать договор, с одними или с другими. Это вопрос, главным образом, того правительства, которое будет у власти на Украине, и тех течений среди народа, которые будут в то время господствовать в его среде. Лично я думаю, что народ на комбинации с поляками не пойдет ни при каких условиях, но Переяславский договор должен быть и обдуман, и проведен в жизнь украинцами с большей осторожностью. Знаю, что если мои заметки попадут в руки великороссов и «щырых» украинцев, я не оберусь всевозможных обвинений. Одни будут говорить: изменник русскому делу, а еще русский генерал и т. д., другие будут упрекать меня в «зраде» украинства. Мне это безразлично.
Россия может возродиться только на федеративных началах, а Украина может существовать, только будучи равноправным членом федеративного государства. У русских кругов до сих пор живет сознание, что с Украиной это только оперетка, что теперь можно дать хоть и «самостийность», а потом все это пойдет насмарку. Это колоссальная ошибка русских кругов, унаследованная старой системой политики. Эта система и повела к тому озлоблению и тому недоверию, которые многие питают к идее великой России. Все окраины думают: окрепнет Великороссия и снова примется за старый гнет всякой национальности, входящей в состав Российского государства. Я видел много украинцев, которые высказывали подобные опасения, да нечего далеко искать, тот же самый Винниченко, сидя у меня в кабинете, говорил при мне одному украинцу-федералисту, что он и сам ничего не имеет против федерации, но когда теперь говорить о федерации, то тогда русские ничего не дадут впоследствии, поэтому нужно стоять за «самостийнисть» до конца, которая и приведет к федерации. То, что тогда было сказано Винниченко, я вскоре проверил на практике. Как только я объявил федерацию с Россией, я сразу понял, что Винниченко был прав. Через несколько дней после появления грамоты великорусские круги уже никакой Украины совершенно не признавали.
Когда выяснилось, что сечевики начали наступление на Фастов и генерал Волховский их остановил, я решил, что восстание начинается и что объектом для повстанцев является Киев. Я был спокоен, у нас в Киеве было 15 тысяч офицеров, но в то же самое время появились прокламации за подписью Директории, куда входили Винниченко, Петлюра и Швець, тот же самый, который за несколько дней до этого как-то завтракал у меня и еще ранее этого встречал меня с приветственной речью при открытии университета. В этой прокламации эти господа объявляли, что власть переходит к Директории, создается Украинская Народная Республика, что я узурпатор, русский генерал, захвативший власть для уничтожения украинства. Прохаживались на мой счет и на счет русских офицеров. Одним словом, все как полагается.