* * *
Только вот все планы сломало долгожданное, но от этого не менее неожиданное радиосообщение о начале переговоров с немцами. «Маркони» появился, когда я втолковывал комиссару наиболее мерзкие последствия расисткой теории и Кузьма даже не сразу понял, что произошло. Зато, когда второй раз перечитал содержание послания, чуть не подпрыгнул и подняв на меня радостно округленные глаза, прерывающимся голосом спросил:
– Так это что? Получается, что всё? Или как? Тут ведь только про перемирие пишут…
Меня Иван еще в Москве просветил о возможном развитии событий, поэтому сейчас просто повторил слова председателя СНК:
– Я же тебе говорил, что все произойдет очень быстро. Думаю, до конца недели, перемирие перерастет в капитуляцию. Ведь фрицы еще в августе хотели прекращения огня. Хотя бы временного. Но Антанта выкатила условия, одним из которых было отречение кайзера Вильгельма. Людендорф тогда их охарактеризовал как «неприемлемые». Ну а сейчас, видимо, немцы дозрели…
Закуривший Лапин на какое-то время замолк, а потом сграбастав лист с текстом, решительно сказал:
– Так. Надо собрать партактив и донести новость до людей.
Я кивнул:
– Давай. У меня сейчас тоже дел до горла.
А когда комиссар убежал, подтянув Буденного, Михайловского и Матвеева сел писать письмо Кошу. Точнее: командиру пятнадцатой дивизии ландвера генерал-лейтенанту Роберту фон Кошу.
Только вот не подумайте, что это был аналог послания запорожцев турецкому султану. Даже не рядом. Это было корректнейшее послание с предложением о встрече, в связи со сложившейся для немцев обстановкой. Ну и поиска возможных путей решения выхода из этой ситуации. При этом, как культурный человек не стал сразу грубо писать – «бабки гони!» а дал лишь легкий намек на наши желания.
Правда начальник штаба, наш штатный монархист, недавно переквалифицировавшийся в большевики, осознав озвученный мною желания, в очередной раз возразил:
– Чур Пеленович, это абсурд. Ни один командир подразделения на подобное не пойдет. Даже у турок… А здесь не турки, тут немцы. Это же какой урон офицерской чести!? После подобного, если и застрелишься, то репутацию не спасешь. То, что вы хотите предложить – немыслимо!
Я усмехнулся:
– Мы рождены что б сказку сделать былью! Так что все мыслимо! И ваши слова, Игнат Тихомирович, имели бы резон еще вчера. А сегодня уже нет… Через несколько дней переговоры о прекращении огня перетекут в переговоры о капитуляции. И Кошу, за спасенные солдатские жизни, благодарные немецкие демократы еще и памятник поставят!
Правда переубедить Матвеева все равно не получилось. Ну да война план покажет. А сейчас письмо было помещено в конверт из плотной бумаги, прошито нитью и залито во всех положенных местах сургучом, на который шлепнули печать для депеш. Солидный такой докУмент получился.