Динка, ты что же, тоже на меня на пляже пялилась?!
— … и голос… голос до мурашек!
Ну хоть кому-то мой голос нравится.
— … а еще он умный, очень, работает в музее, представляешь?
Представляю, как обрадуется мама. Она так хотела, чтобы я поступил на искусствоведческий. Вот, мама, видишь, меня хвалят. Твоими стараниями, мама. И то, что я вру, это тоже от тебя, мам?
— … и он потрясающе двигается — плавает, танцует, не то, что я, неуклюжая! Просто глаз не оторвать!
Да-а-а, на такой поток комплиментов мы и не рассчитывали. А всего-то лишь — вырос у моря да потусовался в ансамбле песни и пляски Черноморского флота. И такой эффект произвел…
— Ты меня слушаешь?! — Дина снова подняла голову с его плеча, села ровно.
— Внимательнейшим образом, голубка, — несмотря на то, что рассказ Дины о нем самом, любимом, Левку потряс, виду не подать удалось. — Такой прекрасный принц, что даже не верится. Он точно настоящий? Ты его хоть разок ущипнула?
— Я с ним целовалась!
— И как? Умеет?
— Еще как! — и снова румянец. Как же он Дине идет. Но она прячет заалевшие щеки, утыкаясь лицом в ладони. И, оттуда, глухо: — И теперь я не знаю, что мне с ним делать?
— А зачем с ним что-то делать? — осторожно. С четким ощущением, что ступает на крайне хрупкий лед. А еще — что совершает нечто необратимое. То, что потом никак нельзя уже будет изменить. Но отступать не намерен.
Дина медленно отнимает от лица руки. Вздыхает. И вдруг его же жестом отпивает чаю из носика чайника. Кивает сама себе.
— А так вкуснее, — а потом, без паузы и перехода: — Он мужчина. Он хочет от меня определённых вещей. Ты понимаешь, о чем я?
Левка медленно кивает. И чувствует, как медленно скатывается по спине капля пота. А потом еще одна. И еще.
— А я… — Дина сглатывает, еще раз прикладывается к чайнику. — Я боюсь, что будет так же… так же как… с Игорем. Так же мерзко, гадко, противно! И больно. Хотя я понимаю, что это не так. Не должно быть так! Но… понимаешь, мы пробовали и… И каждый раз в определённый момент меня накрывает. — Дина шмыгнула носом. — Накрывает — и все тут! Мне начинает казаться, что это Игорь рядом, и что он сейчас будет делать со мной все эти гадкие вещи, которые мне противны, но которые я позволяла со мной делать! Потому что он… потому что я… — Дина начала задыхаться, захлебываться словами.
— Так! — Левка встал. Взял в руки чайник, покачал в руке — еще что-то осталось. — Пей. А я покурю, с твоего позволения.
Прошел к гримировальному столику, присел на край, треснуло платье по шву. Хрен с ним! Щелкнул зажигалкой, затянулся.