А это оказался не тот телефон. Другой. Лолы.
Дина: Лола, у тебя, наверное, только все закончилось. Пожелай мне удачи. Пожалуйста. Я твердо решила сегодня это сделать. Даже если мне придется попросить его связать меня и заткнуть мне рот кляпом. Я хочу, чтобы ЭТО случилось. Я не могу больше так, в неизвестности.
Снова заныло слева. Что ты с собой делаешь, девочка моя? Ради чего все это? Что же ты рвёшь себя на части? Не надо так.
Дина: Ты понимаешь, о чем?
Лола: Да.
Дина: Мне страшно. Я боюсь его разочаровать. Оттолкнуть. Напиши мне что-нибудь ободряющее.
Он позволил себе ненадолго задуматься. И тут подала голос Лола.
— Малыш, ты собираешься перейти за грань дозволенного…Это уже даже не вранье, это очень похоже на…
— Замолчи. Сейчас и до завтрашнего утра.
Выдохнул, прежде чем коснуться пальцами экрана.
Лола: Все будет хорошо. Я это точно знаю.
Дина: Откуда?
Лола: Я видела сегодня дивный сон. Теплый и светлый. Там были ты, море и дельфин. И много солнца. Ты веришь в сны?
Дина: Я верю тебе.
Лола: Тогда слушай меня. Все сегодня будет хорошо, я тебе обещаю. Никаких веревок и кляпов, забудь. Дома есть вино?
Дина: Да, есть красное.
Лола: Выпей бокал, а лучше два. И помни. Все. Будет. Хорошо.
В ответ пришло два эмотикона — с бокалом вина и женскими губами.
— Прелестно. Спаиваешь девушку, чтобы соблазнить. Классика жанра.
— У тебя первое предупреждение.
— Из трех?
— Из одного.
***
Никто никого не целовал. Поначалу. Они просто стояли и смотрели друг на друга. Он по эту сторону двери, она — по ту.
«Если зайду, я останусь до утра», — это кричат его глаза.
«Заходи и останься», — просят ее.
И он делает шаг.
Медленно протягивает руку назад, за спину, и закрывает замок, не отрывая взгляда от ее лица. Ее глаза не отпускают и одновременно придают решимости.
Следующий шаг — ее. Подходит близко, но поцелуя снова нет. Тонкие, слегка дрожащие пальцы расстегивают пуговицы на его рубашке. Одна, вторая, третья. И она ныряет носом, а потом и лицом в распахнутый ворот его рубашки. Вдыхает запах, прижимается щекой и замирает.
А Левка понимает, что реально готов убить самого себя, если обидит ее. А еще понимает, что сейчас ему предстоит испытание воли и выдержки. И что ни идей, ни сценария, ни хотя бы мало-мальски внятного плана действий у него нет. И значит, есть только один выход. Не торопиться и двигаться вперед маленькими шажочками. Степ бай, мать его, степ.
Ну и пошли тогда.
Но Дина снова его опередила — подняла лицо. А с поцелуями у них полный порядок.
Или беспорядок. Полный. До комка в горле, сбившегося дыхания, и ноет что-то под ребрами, и еще ниже, увы, но тоже ноет.