Как-то раз, уже засыпая, Дина прошептала ему на ухо:
— Знаешь, что такое счастье?
— Сложный вопрос, — честно и зевая отозвался Левка.
— Счастье — это когда есть на кого закинуть ногу, — ее стопа огладила его поясницу. — Правда, это здорово?
Он лишь сонно улыбнулся, крепче прижимая ладонь к ее пояснице. И как в таких условиях думать о чем-то серьёзном, вроде Разина?
Но господин Разин, разумеется, никуда не думал деваться.
***
Он красивый. Очень красивый. Иногда Дине кажется, что он становится красивее с каждым днем. Или это она просто влюбляется в него с каждым днём все сильнее и сильнее. Когда это случается в первый раз — все, каждая мелочь в любимом человеке вызывает острый, жгучий интерес. Все о нем хочется знать, и никак не насытиться, всего мало.
Дина всегда просыпается первой. Ей нравится это. Быстро сходить в душ, смыть с себя следы ночной близости — потому что привычка засыпать после близости, не расплетая тел, прижилась, и Дина ею очень дорожит. Ей нравится это ощущение его внутри. До сих пор не верится, и нужны доказательства, и их не бывает много — что это не приносит боли. Что от этого тепло, горячо, сладко, остро — и много как еще — но уж никак не больно и не гадко. И поэтому не отпускает его после, и так и засыпают. Счастье — это когда есть на кого закинуть ногу.
Вот обо всем этом она думает, принимая душ. А потом идет готовить завтрак и варить кофе. Дине нравится готовить ему, нравится заботиться. Это новое чувство. Не ритуал, не потому, что так принято. А потому что хочется и именно для него.
Но сегодня Дина задержалась в постели. Любуется. Насмотреться ее может. У него к утру — хотя какое утро, уже дело к полудню — пробивается щетина, и видна граница — где начинают темнеть щеки. Оказывается, это красиво. Как красивы и широкие темные брови и по-девичьи длинные ресницы. Дина может поклясться, что будь его волосы чуть длиннее — и они бы вились густой темной волной. Ей нравятся слегка приподнятые уголки его губ — от этого улыбка получается совсем неотразимой. А уж если к ней добавить ямочки на щеках…
Но пока ямочек нет, Лев спит, а взгляд Дины путешествует ниже. Плечи — совсем другие, не похожие на ее, широкие, с красиво выпуклыми мышцами. На груди волос обильно, они даже поднимаются почти до шеи, но ей и это кажется красивым. Хотят раньше волосы на мужском теле казались омерзительными. Ей многое в мужском теле казалось омерзительным. А теперь…
Ее взгляд опускается еще ниже, минует мерно двигающуюся грудную клетку, добирается до края одеяла и замирает.
А вот Лев двигается. Сонно ворочается, вздыхает, не открывая глаз, закидывает за голову руку и…