— Какой яркий молодой человек, — совершенно искренне восхищается педагог. — Очень кинематографичная внешность. Он не снимается?
— Нет, — к Дине возвращаются ее улыбка и веселье. — Он вообще не имеет отношения к кино.
— Какая фактура пропадает, — качает головой Алла Максимовна, отдавая Дине телефон. — Я очень рада, что у тебя такие перемены в жизни, Диночка.
Они пьют чай и беседуют. Дина весела и беспечна, и ее сверкающие глаза и весь цветущий вид не могут не радовать старого педагога. Но жизненный опыт не дает забыть о человеке с большими связями, деньгами и холодными темными глазами. Он словно сидит третьим за столиком. Не пьет чай и молчит. Но от его незримого присутствия отрешиться Алла Максимовна не может, и, несмотря на тепло за окном, зябко передергивает плечами в тонкой серой шали.
***
Дни слились в один день сурка. Левка или спал, или куда-то ехал, или готовился к выступлению, или выступал. Все это механически, на автомате. Перекусывал на ходу. Ему вообще казалось, что ел он только в квартире Дины. Ел, дышал, жил.
Любил.
Головой, в мыслях Лев все-таки постоянно и упорно возвращался к Разину. К тому, что он по-прежнему присутствует в жизни Дины, пусть и находится сейчас за океаном. Но может вернуться в любой момент. И что делать — идей нет. Левка прокручивал всю ситуацию, искал варианты — но безрезультатно. Да и сесть и толком подумать обо всем — не получалось. Потому что едва заканчивалась работа, Левка прыгал в такси и…
… и забывал обо всем, едва за ним закрывалась дверь Дининой квартиры.
Их накрывало эмоциями обоих. Перед Диной открылся совершенно новый мир чувственной близости — по доброй воле и с тем, кого выбрала она. И девушку просто уносило от того, что она чувствовала. А Левка… Левку тоже уносило. И от Дины, и от того, что эта часть жизни была у него закрыта в течение довольно большого количества времени. А теперь дверь открылась. Для них обоих открылась. И они не могли, никак не могли насытиться друг другом. Им даже не мешало, что все в их близости было как под копирку с первого раза. Хотя Левка бы уже внес какое-то разнообразие, но давал Дине время привыкнуть. Осознать — что это бывает вот так, без боли, сладко. Хотя на боку уже наверное скоро будет мозоль — от постоянного ерзанья. Не самая все же это удобная поза. Но Дина не хотела и слушать ни о чем другом, и стоило ей один раз шепнуть умоляюще: «Левушка, пожалуйста, давай как вчера», увлекая его на бок — и Левка махнул рукой на все планы по внесению разнообразия в интимную жизнь. Дине надо привыкнуть. Пусть привыкает сколько нужно. Будут и в их жизни оральные и прочие праздники. Надо просто подождать, пока его девочка привыкнет.