Я обязательно буду путешествовать. Стоит отойти от дома на несколько улиц — и узнаёшь что-то новое.
А представляете, если уехать отсюда? Здесь, наверху, мечтать об этом легко. Вид мне очень нравится. Я буду часто-часто сюда возвращаться. С Папаней. Это будет наше общее место. Сюда мы даже Мелкую Мэгги брать не будем. Папаня меня понимает. Понимает, как важно выбраться из нашей дыры. И всех нас вытащить.
А сам-то Папаня где? Иду к туалету. Из пустого дверного проема воняет. Нормальный человек тут писать не будет. Будут только алкаши, которые сидели на ступеньках. Изнутри слышен Папанин голос. Привязываю Киллера к перилам для инвалидов. Накрываю нос и рот ладонью, чтобы вонь осталась снаружи. Засовываю голову внутрь — молча, как тайный агент. Папаня стоит в середке, алкаши вокруг. Он что-то вытаскивает из кармана куртки. Сейчас раздаст им наши конфеты. Совсем спятил. Они же для нас! Конфеты «Отец и сын».
Папаня скручивает крышку с бутылки виски. У меня отваливается челюсть. Я трясу головой. Какой же я глупый. Папаня говорит, рука его двигается, алкаши следят за бутылкой.
— А он мне, короче, такой, короче: «Вали, падла! Иди на х..!»
Папаня так заходится от смеха, что даже досказать не может, а алкаши тоже ржут, шлепая себя по ляжкам и друг друга по спинам — а Папаня словно бьется в истерике и голос у него чужой. И движения чужие тоже.
Я высовываю голову обратно, выхожу на улицу. Киллер лает, прыгает на меня.
— Цыц, Киллер.
Внутри — тишина. Услышали. Пытаюсь отвязать Киллера, но узел никак не поддается. Слишком затянут. Подскакиваю, когда кто-то кладет мне руки на плечо. Алкаши быстро топают мимо. Я не поднимаю глаз. Вонь из сортира смешивается с перегаром. «Пи-пи шанель» от «Лентерик».
— Ну, пока, парни. — Он машет им рукой, как нормальным людям. — Прости, сын, — говорит он мне. — Встретил старых приятелей, заболтался.
— Приятелей?
Смотрю на бутылку виски у него в кармане. Он это замечает.
— Как она туда попала? — спрашивает, будто рассердившись. — Парни надо мной подшутить решили. — Вскидывает голову. — Эй! — кричит он им вслед, подняв бутылку повыше. — Подождешь, пока я их догоню? — говорит он мне и делает вид, что сейчас побежит.
— Нет, — отвечаю. — Я хочу домой.
Он кладет мне руку на плечо, наклоняется ближе. Я чувствую запах мятных конфет.
— Ты, надеюсь, не думаешь, что я там прикладывался? Клянусь тебе, сын, я только поздоровался.
Врет мне прямо в глаза. Я больше не поверю ни слову из того, что он мне скажет. Как я мог быть таким идиотом? Это я-то! Микки Доннелли, самый смекалистый парнишка во всем городе.