Поэтому Володя шел на жертву. Он дразнил грозного бога воздуха, рассчитывая, что завтра, после выпивки, погода установится летная.
- Володя, - сказал Струмилин, - не сходите с ума.
- Я схожу с ума здесь, - ответил Володя. - Три дня сидим, как цуцики. А нам летать надо.
- Полетим послезавтра...
- Павел Иванович...
- Всё.
- Павел Иванович...
- И потом это нечестно по отношению к Богачеву. Уж поверьте мне. Я как раз очень боюсь, что погода установится завтра по его милости и без вашей помощи. И потом здесь не за кем ухаживать.
- А Люда? - застонал Пьянков.
Струмилин и Аветисян рассмеялись одновременно.
- Нечего тогда кивать на погоду, - сказал Аветисян, - просто ты старый ловелас и хочешь прикрыться заботой о погоде, как щитом, в своих низменных целях.
- Стыдно, - подтвердил Струмилин, - и потом Люда - худая, как палка. Мне стыдно, что у моего механика такой дурной вкус.
- Не такая уж она худая, - сказал Пьянков, - она мускулистая.
Вздохнув, он развязал шарф и начал расстегивать "молнию" на куртке. Струмилин и Аветисян переглянулись и вышли из номера: они поняли, что механик никуда не уйдет. В коридоре они встретились с Годенко.
- Познакомьте меня с сыном Леваковского, Павел Иванович, - попросил тот, - интересно на парня посмотреть.
Струмилин растерянно посмотрел на Аветисяна.
- Он ушел гулять, - сказал Аветисян высоким голосом и, откашлявшись, добавил: - Погода хорошая.
Годенко удивленно посмотрел в окно: на улице по-прежнему мела пурга.
- Настоящий полярник, - улыбнулся Годенко, - всякая погода - хорошая погода, да?
- О да, - согласился Аветисян с излишней поспешностью, - конечно, это так.
2
Морозов писал так, как пишут первоклассники: склонив голову набок и прикусив язык от усердия. Он писал письмо матери. Старая колхозница, она плохо читала, и поэтому Морозов выводил каждую букву "печатно".
"...Погода здесь по-прежнему хорошая, - писал Морозов, - тепло и дождей нет.
Твои носки и варежки я ношу, спасибо. Неужели ты их сама так лихо соорудила?"
Морозов подумал и, зачеркнув слово "соорудила", написал "связала".
"Все ругаешь меня за мою бобыльскую жизнь, а я и сам себя ругаю, да все как-то не получается. Полгода в Ленинграде ищу невесту, а найти никак не могу. Возьму отпуск, приеду к тебе на полгода, дом новый тебе построю и невесту найду.
Ты спрашивала меня про питание. Хорошее у нас, питание, молоко есть и масло тоже. А как у вас? Пьет все председатель или прогнали? Ты бы ему пригрозила:
скажи, мол, сын у меня в Ленинграде начальник, доктор наук..."
Морозов улыбнулся, подумав: председатель скажет ей, наверное, что у него у самого в больнице три доктора есть - эка невидаль, начальство тоже!