Сколько их было потом, машин, родившихся заново благодаря усилиям, смекалке, творческому поиску инженера Сахарнова! Сколько было колхозов, по которым Василий Алексеевич кочевал, чтобы помочь хлеборобам! Стерлись в памяти и названия многих деревень, в которых всякий раз устраивалась, обживалась заново его семья. Но остался в мельчайших подробностях тот апрельский день сорок второго года, когда Василий Алексеевич проложил на своей первой машине военного времени начальную борозду. Запомнилось все, что испытал он тогда, глядя на это несуразное создание, не веря еще полностью сам, что трактор есть, что он живет, работает, служит людям.
И теперь, проходя по заводскому коридору на испытательную площадку, где ждала его новая, небывалая в истории техники машина, главный конструктор вспоминал иногда тот трактор военной поры, с которого начался он, конструктор Сахарнов.
Сегодня было не до воспоминаний. Сахарнов не шел, а почти бежал по длинному коридору. Главный инженер завода, которого он встретил в проходной, сказал, что на К-700 авария...
Сергей Иванович Кучук-Яценко, «главный идеолог» машины, был уже на площадке. Весть об аварии застала его в лаборатории. И он сразу же поехал на опытный завод. По графику К-700 еще вчера должна была уйти на полигон. Сейчас он думал: хорошо еще, что срыв произошел здесь, на заводе, где все под рукой. Молча стоял в стороне и смотрел, как Василий Загадарчук, старший инженер его лаборатории, отдает команды сборщикам и крановщице, поднимающим К-700 на опоры.
Этот рослый, еще по-юношески угловатый парень, с белесым пушком на румяных, третий день небритых щеках, безусловно импонировал ему своей мгновенной реакцией, напористостью, деловитостью. Он очень быстро, буквально со студенческой скамьи, включился в работу над К-700 и нашел единственно верный тон не только с начальством, но и со сборщиками. Возможно, Загадарчук привлекал Кучука-Яценко потому, что чем-то неуловимо походил на него — не на сегодняшнего доктора наук, руководителя лаборатории, лауреата Ленинской премии, а на того молодого инженера, который двадцать два года назад со свеженьким дипломом об окончании факультета сварки Киевского политехнического института пришел в институт к Владимиру Константиновичу Лебедеву. Он тогда тоже с ходу попал в самую «мясорубку» доводки, испытаний новой машины.
В 1953 году только еще начинали работу по созданию машин для автоматической сварки трубопроводов. Кучуку довелось испытывать самую первую — малогабаритную машину. Она сваривала трубы диаметром до трехсот миллиметров, и это казалось тогда чудом техники. Тот агрегат был так же непохож на нынешнюю К-700, как грузовичок АМО на сорокатонный БелАЗ.