Потому что Джек едва ли сможет к нам на празднике присоединиться.
— Марьяна, брысь отсюда! — рявкнул Джек. Он попытался встать, но ничего не получилось.
Я всё сжимала руку за спиной, шаря во Тьме. Ну же, пожалуйста…
— Я не боюсь тебя, Королева, — враньё, конечно.
Ещё как боюсь.
— Лжёшь, — по лицу отражения зазмеилась усмешка. — Ты помнишь, как я убивала тебя каждую ночь, раз за разом. Тебе понравилось, малышка? Мне вот — определённо да!
И вот тут я окончательно разозлилась.
Ярость была слепящей, обжигающей, поднимающейся изнутри приливной волной. Я почувствовала, как послушно ложится в ладонь отполированное сотнями рук древко.
Ну наконец-то!
— Есть огонь, за которым следуют мёртвые, — прошептала я. — Есть пламя, которого боятся проклятые.
— И что теперь, девчонка? Это пламя далеко, а я — здесь! И сейчас ты узнаешь, что такое боль!
Она метнулась вперёд, и я, извернувшись, врезала ей посохом изо всех сил.
От визга у меня чуть не лопнули перепонки.
— Что это?!
— То самое пламя. Так пусть горит!
Глаза черепа, венчающего посох, запылали потусторонним огнём. Проклятие завизжало ещё громче, закрывая лицо от этого света, и шарахнулось назад. Стекло разлетелось во все стороны осколками.
Злой ветер хлестнул меня, попытался вытолкнуть; стёкла изранили лицо и руки.
Но проклятие исчезло.
Остались только я, Джек и…
— Ты издеваешься? — спросил череп. — Определённо издеваешься. Василиса переворачивается в гробу, глядя на таких потомков! Я тебе что, молот? Или дубина? Как ты вообще смеешь бить всякую нечисть мной?!
Ну да, разумеется, он недоволен.
Когда же было иначе.
Ноги мои подкосились: всё же, вызов посоха и мёртвого пламени сжирает много сил. Опустившись на колени, я позвала:
— Джек? Ты в порядке?
— Порядок, — Джек пристально смотрел на посох. — А ты полна сюрпризов, Марьяна.
— Да что ему сделается, — проворчал неугомонный череп. — Лучше бы спросила, в порядке ли я! Чушка неблагодарная. Где ты только взялась на мою голову…
Я устало вздохнула:
— Ты сам меня выбрал, вообще-то. И я до сих пор не понимаю, почему.
— Почему, почему… — проворчал посох. — Потому что на безрыбье и ты ведьмой кажешься! Видал я других претенденток. Ни чести, ни толку. Слёзы одни… Вот и приходится терпеть всяких соплюшек неуважительных! Ещё и выбрала себе, боженька, курам на смех. Русским духом и близко не пахнет! Он откуда вообще будет, этот недобрый молодец?
— Я ирландец, — сказал Джек. — Из Дублина.
— Не знаю, где это. В моё время таких краёв не бывало!
Я вздохнула. Этот мне ещё череп-маразматик...
— Не обращай на него внимания, — попросила я. — Он скоро исчезнет. Я не знаю, как его убирать.