– А-а-а… да-да-да, помню, здравствуйте. Скажите, может, нужно что-то? Я могу приехать немедленно, прямо сейчас…
– Спасибо, ничего не надо, ему просто требуется отдых. Хорошенько выспится – и все будет в порядке. Если там у вас ничего страшного и срочного не произошло, то не беспокойте его до тех пор, пока он сам не позвонит. Надеюсь, завтра Феликс уже сможет с вами связаться.
– Ага, хорошо, беспокоить не будем. Пусть выздоравливает поскорее. До свидания.
– Всего доброго.
Даана положила телефон на прикроватный столик-подставку, подняла с пола пиджак с рубашкой, аккуратно сложила их, перебросила через руку и посмотрела на Петра с Павлом, стоящих у двери. В ответ на ее взгляд они одновременно пожали плечами, и Павел тихо произнес:
– Делаем всё, что можем. – Затем подумал и зачем-то добавил: – Не знал, что у него еще и крыса живет, думал, только ворон. Никогда прежде не слышал, чтобы вампиры домашних животных держали.
– Ага, – кивнул Петр, – а тут целый зоопарк получается. Еще интересно…
Но вновь натолкнувшись на взгляд Дааны, оба замолчали, потоптались на месте, переглянулись и вышли из спальни.
То выплывая в реальность, то снова погружаясь в забвение, Феликс провел ночь и встретил утро на стыке этих состояний. Реальность в его восприятии то замедлялась, отчего от одного конца комнаты до другого ворон перелетал минуты за две, то ускорялась, и от этого шли волнами тяжелые портьеры и начинала судорожно раскачиваться лампа под потолком.
В размытых сумерках спальни с зашторенным окном мимолетно вспыхивали языками пламени волосы Дааны. Девушка не подходила к Феликсу, но он понимал, что она все время где-то рядом.
Часы в гостиной пробили полдень. Когда отзвучал двенадцатый удар, Феликс ощутил обжигающе горячую ладонь под своим затылком. Ладонь приподняла его голову, сквозь ресницы блеснул хрустальный край, и на губах возник вкус кокосового молока с вином. Медленно, глоток за глотком, мужчина осушил бокал и откинулся обратно на подушки.
Феликс не знал, сколько прошло времени, но постепенно он начал ощущать собственное тело, возвращалась прежняя гибкость и сила. Рассудок прояснился, а багровая краснота глаз сначала сменилась обсидиановой чернотой, а затем растворилась в электрически-яркой синеве.
Приподнявшись на локтях, Феликс увидал сидевших на краю кровати ворона и крысу. Не понятно, сколько они там находились – сидела парочка так тихо, что ничем не выдавала своего присутствия. Оба молча и как-то с опаской смотрели на мужчину, словно боялись неловким движением или громким звуком вернуть его в прошлое состояние.