– Я дома, – произнес я с улыбкой.
Атарашики стояла впереди всех, и, естественно, именно она заговорила первой.
– С возвращением, – кивнула она.
– Девчата, – махнул я им. – Казуки. Как всегда брутален.
– Стараюсь, Синдзи-сан, – кивнул он с серьезной миной.
– Норико-тян, – улыбнулся я жене.
– С возвращением, – улыбнулась та.
При этом, в отличие от остальных девчонок и Атарашики, Норико буквально светилась от радости и гордости. Будь здесь кто-нибудь посторонний, и он наверняка бы словил на себе ее высокомерный взгляд. Впрочем, она может позволить себе гордиться мужем, в конце концов, я реально крут.
После того как мы все поприветствовали друг друга, четкий, по всем традициям, строй моей родни сломался, превратившись в толпу. Рейка тут же подбежала и обхватила меня руками, после чего унеслась к Святову, к которому направились и Эрна с Рахой. Казуки просто подошел поближе. Складывалось впечатление, что и он не прочь меня обнять, но положение… или лучше сказать, мужицкая гордость не позволяла. Он ведь уже не ребенок! Стоило Рейке отпустить меня, как правую руку тут же оккупировала Норико, в то время как Атарашики, обведя всех взглядом, качнула головой и повернулась в сторону дома.
– Пойдем уже, – произнесла она.
Правда, с места Атарашики сдвинулась, только когда я с ней поравнялся. Норико тут же отпустила мою руку и чуть притормозила, оказавшись сразу за моим правым плечом. За спиной шел Казуки, а чуть поодаль все остальные. Впереди Святов с люлькой, вокруг которой вертелись девчонки, а позади них Щукин, Добрыкин и Сасаки.
– Дома все в порядке? – спросил я на ходу.
– Тебя не было-то всего ничего, – усмехнулась Атарашики. – Что тут могло случиться за это время?
– Мало ли? – чуть пожал я плечами.
– Что за младенцы? – спросила она после небольшой паузы.
– А то сама не догадалась, – улыбнулся я. – Будущие Аматэру, естественно.
– Синдзи… – нахмурилась она, да и Норико с шага сбилась. – Ты… правда думаешь, что брать в род детей, чью семью мы уничтожили, – здравое решение?
– Все зависит от их воспитания, – ответил я уже без улыбки. – Если ты будешь относиться к ним как к детям врага, то они и вырастут врагами.
– Не факт, что и хорошее отношение поможет, – не сдавалась она. – Сам подумай – в них уже почти нет японской крови, они будут слишком выделяться, когда подрастут. Это не может не сказаться на их характере.
– С каких это пор аристократам не плевать на внешность? – удивился я. – Главное – камонтоку.
– Так-то оно так… – произнесла она неуверенно.
– Хочешь их убить – убивай, – произнес я жестко. – Но лично. Никаких слуг. А я свой лимит по убийству детей выработал на несколько лет вперед. Уж позволь мне сохранить остатки человечности.