— Если девка будет пользованная, баронет расстроится. — Заметил я вслух. — И накажет виновных. Точно так.
Потому что я действительно очень расстроюсь. И накажу обязательно!
Получив молчаливый кивок от главы семьи, один из младших припустил в дом. Вернулся парень буквально через полминуты, и что-то сказал на ухо главе семьи. Тому услышанное явно не понравилось, потому что он пошёл в дом сам.
Ещё минута, и из двери вылетел молодой парень, лет так двадцати примерно. В рубахе, но без штанов.
— Понял я, понял. — Вопил он, закрывая рукой не причиндалы, а свой глаз. Второй рукой он закрылся от вышедшего из дома старосты. — Я думал, Питкос соврал, что ты запретил девкой пользоваться.
— Я тя щас отучу думать! — Ответил ему староста, ещё раз замахиваясь. Его явно возмутило то, что кто-то решил не послушаться его слова, чем покусился на его власть. — Я те щас думалку оторву, чтобы головой думать начал. А вы чего встали? — Повернулся он к остальным. — Дел по хозяйству нет? Быстро подготовили для сеньора барона подарок, чай не к соседу едем!
Переспрашивать, «успел он попользоваться девочкой, или не успел», я посчитал неуместным. Особенно, когда услышал, как этот же вопрос интенсивно обсуждают собравшиеся «свидетели». Смысла в озвучивании этого вопроса на данный момент действительно мало. Жива, и славно.
Но парня без штанов постарался запомнить. На всякий случай.
Выехали на трёх телегах. Через старосту шло не только снабжение девочками, но и деликатесами с выпивкой. Подумав, решил, что это логично. Их основной бизнес — это таверна, всё равно и то и другое для таверны заказывают. Раньше я как-то не интересовался, откуда еда, которая как-то оказывалась на моём столе. Другие вопросы волновали.
Добирались аж четыре часа! Да я пешком напрямую за час бы дошёл, тут километров пять, если после болота через лесок и поля. Но нет, мы неспешно ехали по дороге, которая аккуратно огибала любую кочку, если та была выше роста курицы. Ещё и поля были разделены, как попало, и их все приходилось объезжать.
Я с детьми шёл пешком. Да нам и не предложили места в телеге. Там ехали с комфортом глава семьи, да один из его старших сыновей, остальные тоже стирали подошвы на пыльной дороге.
Девочка шла рядом со мной, а не с братом, и всю дорогу молчала. Только в этот раз не испуганно, а тоскливо. Как я понял, попользоваться ею парень не успел, но жути нагнал. Кажется, почти совершившееся изнасилование и смена статуса с «сестры» на «рабыню» как-то выбили Кейю из колеи, вот и подзависла.
Но судя по слегка исцарапанному лицу и ногтям, под которыми теперь кроме грязи виднелась кровь, сопротивлялась она отчаянно, что вообще-то не в стиле местных девок. Другие бы просто выполнили приказ лечь, да сами раздвинули ноги. Может, поплакали немного, но это максимум. А у этой ни слезинки, только ошарашенность быстрой сменой декораций.