— А как он может кончиться «по-хорошему»? — с усмешкой спросил упырь. — Ты вообще понимаешь, что он не может кончиться просто так? Никто не сложит оружие. Мы не помашем рукой императору и не пойдем домой, гонять по горам коз и пугать детей в темных проулках.
— Да, но…
— Что должно случиться, Хойсо, чтобы ты сказал — все закончилось «хорошо»?
Черт насупился и снова уставился на Габо, который продолжал бой с поддержкой мага земли.
— Мы затеяли чудовищную вещь. Именно ту вещь, которая губила целые континенты и отправляла их под воду, — Роуль перевел взгляд на сражающихся паладинов. — Посмотри на эту тройку. У них весь отряд полег, а они не собираются уходить. Они бьются до конца, а это значит, что их ненависть сильнее чувства самосохранения. Понимаешь, о чем я?
— Не совсем, — буркнул Хойсо.
— Эта ненависть не пройдет. Более того, дети этих паладинов тоже будут нас ненавидеть, хотя бы потому, что мы убили их отцов. Даже если удастся закончить войну малой кровью, ненависть между империей и Барроулей будет существовать еще веками, понимаешь?
— Теперь, кажется, да, — вздохнул черт.
— Поэтому ничего не может кончиться «хорошо». Может лишь кончиться «максимально безболезненно» и то только для нас.
В этот момент под ногами паладинов взметнулся бугор. Они быстро среагировали и намного разошлись, чтобы избежать очередного шипа Грота.
Острый, словно клинок, камень ударил из земли, как и другие, но в этот раз он был не из известняка, а из серого мрамора. Секунда, и из центральной оси ударили в стороны другие шипы. Кончики их стрелами ударили в паладинов.
— Ну, вот, собственно, и весь бой, — вздохнул Роуль. — Никто из наших солдат не пострадал, а ученики доказали свое узкомыслие.
Хойсо повернулся к Роулю и произнес:
— Ты последние несколько дней довольно серьезный. Где то безумие и желание повеселиться?
— Три луны, — произнес упырь.
— Что три луны?
— Три луны я больше не чувствую безумие и спокойно на нее смотрю.
Хойсо опустил взгляд и кивнул.
— Я считал, и по выкладкам это должно было произойти позже.
— По твоим выкладкам это не должно было произойти, — хмыкнул Роуль.
— Да, но… Когда вообще это началось?
— После того, как я бился с отцом, — признался упырь. — После этого все постепенно начало меняться.
— Может, не все так страшно? — спросил черт и достал из мантии небольшой мешочек. Вынув из него разворачивающийся марципан, он протянул его другу. — Может, всего один якорь?
Роуль улыбнулся и взял его в руки.
Обнюхав творение своего магического безумия, он откусил половину и с довольным видом начал жевать.