К сожалению, я по-прежнему пребывал в состоянии депрессии. Мое здоровье не обнаруживало никаких признаков улучшения. Я чувствовал слабость и боролся со всякого рода недугами и расстройствами. Консультировал меня профессор Грокко — медицинское светило того времени. Этот известный ученый сказал, что я нуждаюсь не в лекарствах, а в отдыхе и свежем воздухе, и порекомендовал мне поехать в Валломброзу. В Валломброзе постоянно шли дожди. В спальной комнате пансиона, где я остановился, царила ужасная сырость. Простыни были насквозь отсыревшими, на деревянном полу, по углам на стенах росли грибы, в гардеробном шкафу и ящиках буфета — плесень. Мои кишечные боли, вместо того, чтобы стихнуть, усилились, усугубилось и мое нервное расстройство. Впав в полное уныние, не в состоянии дождаться утра, я, как ошпаренный кот, бежал из Валломброзы во Флоренцию.
Я потерял способность к работе, утратил всякую веру в докторов, свежий воздух и горное лечение. Пребывание в Валломброзе убедило меня в том, что в определенных случаях свежий воздух и горы просто губительны. Бруно Барилли рассказывал мне как-то, что, когда он жил в Париже, где-то году в 1930-м, когда там находился и я, его несколько раз приглашал к себе его друг, французский издатель Пьер Леви, впоследствии оказавшийся издателем моего романа «Гебдомерос». Леви принимал его в своем загородном доме под Парижем; в течение нескольких дней Барилли питался там исключительно свежими продуктами: яйцами из-под курицы, парным молоком, салатом с грядки. Но вскоре выяснилось, что все эти свежайшие продукты до такой степени отравляли его организм, что он был вынужден, едва вернувшись в Париж, бежать в один из тех жутких ресторанов с фиксированными ценами, где пищу подают уже в стадии начального гниения. Таким образом Барилли приводил свой организм в порядок и очищал его от токсинов, скопившихся в нем в результате потребления свежайших продуктов.
Приняв решение отправиться в Париж, мы продали свой дом во Флоренции и отбыли в Турин. Мне нездоровилось. Был июль 1911 года, лето стояло жаркое. На пару дней мы задержались в Турине, чтобы посетить только что открывшуюся здесь выставку. По причине жары после изнурительной дороги мое состояние ухудшилось. Уже покидая Турин, я чувствовал себя больным и испытывал сильные боли в желудке. В дороге мне стало еще хуже, и когда поезд прибыл в Дижон, я уговорил мать остановиться здесь на ночь, поскольку не имел сил продолжать путешествие. Было уже поздно, около часа ночи. Мы отправились в отель, и я лег в постель, но боли в желудке были такими сильными, что мать встревожилась и пошла за доктором. Вскоре она вернулась с военным врачом в звании капитана, который тут же прописал мне горячие припарки и болеутоляющее с содержанием опиума. Всю ночь моя мать не имела покоя, она постоянно бегала на кухню согреть воды, чтобы регулярно менять мне компрессы на животе. Служащего гостиницы она послала в дежурную аптеку купить мне прописанные лекарства. Тот, вернувшись и увидев меня в номере лежащим в постели, изрек: «