Теперь кричали все оркрестанты, и крик этот был громче их музыки. Я уверен, что для большинства собравшихся он заглушил даже память о ней, как, должно быть, и задумывал отец Шеол.
Воздух потек из собора к застонавшей и распахнувшейся яме, а потом нахлынул обратно, насытившийся жарой. Были пламя и рев, и неожиданный прилив ветра и света, оставивший меня задыхающимся и ошеломленным, а потом яма закрылась и воцарилась тишина.
На поле, рядом с ямой, лежали только Тяга и сломанная скрипка. Отца Шеола тоже больше не было. Он принес себя в жертву.
Паства кричала, улюлюкала и надрывала глотки целых семнадцать минут, пока открывали выходы и над полем проносились огромные кадила, за которыми тащился шлейф сладких благовоний. Собор провожал нас гимнами: «Рай одолеет адову грозу» и «В страхе идем мы к тебе, о Господь».
Всю обратную дорогу мама ничего не говорила. Отец что-то бормотал себе под нос. Я притворялся пьютером, ставя перед собой задачки на вычисление.
Почему такому позволено было случиться? Разве Верхние Миры не думали о возможных последствиях отправки оркреста на Геенну?
Теперь, спустя долгое время, для меня это вполне очевидно. Оркрест, конечно же, был принесен в жертву, но не только отцом Шеолом.
Система – вся, за исключением Геенны и неназываемой планеты – была строго безбожной. В то время как неназываемая планета полностью отстранилась от Системы и берегла свою тайну вплоть до того, что отслеживала и уничтожала все упоминания о себе, Геенна была санкционированным отклонением. Геенне было на руку прибытие оркреста. Отец Шеол думал преподать Верхним Мирам урок, но Верхние Миры точно знали, чего от него ждать. Они отдали оркрест Амадея в жертву. Для Верхних Миров это была прекрасная возможность продемонстрировать то, что они считали сумасшествием богобоязни.
В конечном итоге это был урок человеческой натуры. В светской Системе существование Геенны было жизненно необходимо.
Однако на повседневном уровне Геенна не являлась планетой мучений. Маленькая община, в которой мы жили, была мирной. Там не совершалось заслуживающих упоминания преступлений. Мы жили вдали от удалитиевых приисков. Я знал о них только то, что туда отправляли работать грешников из Верхних Миров.
Впрочем, налоги были и здесь. На Геенне, как и в остальной Системе, налогообложение было сложным бременем. У каждой планеты был собственный инфраналоговый кодекс, а Системная Администрата добавляла к этому еще и несколько ультраналоговых.
Геенна была единственной на всю Систему налоговой гаванью, которой давалось послабление по причине юридически признанной умственной неполноценности. Пока ты жил там, подчиняясь Святому писанию, отвергая порносферу и прочие искусы мирской суеты, и вносил свой вклад в экспорт удалития, добываемого только на Геенне, ты платил лишь минимальный ультраналог.