– Дальше, – произнес Эдриан одними губами. Хлоя в непонимании уставилась на него. – Что было дальше, Уорд?
– Ничего, кроме того, что у меня затекли ноги!
Схватив свой брелок, Хлоя бросилась к выходу. Находиться рядом с ним было крайне опасно! Она путалась в мыслях, чувствах, желаниях… Эдриан сделал шаг в сторону, заблокировав дверь.
– Я же тебе сказала, ты – свободен!
– Что было дальше? – прорычал он, заглядывая в её глаза с такой жгучей требовательностью, что её собственные начинало печь. – Что ты там вообще забыла, Уорд?
– Я же сказала, я пришла развесить объявления, а они…
– Ты хоть представляешь, какой опасности подвергала себя, занимаясь этой чертовщиной с бумажками и клеем в руках? – не позволил он ей закончить. – Шайка Патрика – настоящие мерзавцы!
– Что ты срываешься на меня? – часто заморгала Хлоя. – Не твоего ума дело, что я представляла, а что не представляла, понял?!
– Думай головой, Уорд, когда идешь в раздевалку к парням, у которых в головах только одно!
– И что же? – бросила она в ответ.
– По-моему, не так сложно догадаться, – прорычал Эдриан, смерив её озлобленным взглядом. – Иногда ты бываешь сообразительной. Возможно, это как раз тот случай, когда тебе удастся додуматься, что к чему!
– О! – ответила Хлоя, с трудом удерживая оборону. Ей хотелось посмеяться ему в лицо, фыркнуть, усмехнуться, но ничерта не получалось. – Это ты по себе судишь, Блэк?
Эдриан оскалился, потемнел от злости. А потом в один миг его лицо расслабилось, напряжение улетучилось и манящая складка между широкими темными бровями неторопливо разгладилась.
– Нужно быть полной дурой, чтобы в одиночку пойти в мужскую раздевалку и даже не подумать о том, что может что-то случиться. И всё ради какого-то морального удовлетворения. Скорее, кто-то получит удовлетворение от тебя самой, чем ты со своими глупыми и никчемными надеждами.
Эдриан вышел, громко захлопнув за собой дверь.
Хлоя попыталась вдохнуть, но ребра окаменели. Она смотрела на светлое пятно, оставшееся после Эдриана и ждала, когда постепенно сгущающаяся темнота просто сожрет его. И вот, когда перед глазами стало чернее ночи, Хлоя плавно опустила веки и всеми силами боролась с израненной обидой, что сгущалась в горьких и не пролитых слезах.
Не заплачет. И даже сейчас она ни за что не заплачет.
Секретов, жестоко сжимающих её в тиски, становилось всё больше. В среду, когда они с Салли остались после уроков разгребать школьную кладовку с декорациями и украшениями, Хлоя вдруг отчетливо поняла, что никогда раньше ей не было так тяжело на душе. Они всегда обсуждали с Сарой всё, что так или иначе их волновало: уроки, мальчики, косметика, популярные личности, новые модели сотовых телефонов и даже новости мировой политики! Если разговор заходил о «Снежных тиграх» и в какой-то момент звучало имя грозного капитана команды, Хлоя никогда не испытывала желания поведать подруге о своих сердечных муках и тайной симпатии. Чувства, вызываемые тем Эдрианом, что всегда оставался в стороне, воспринимались ею, как розовые облака несбыточных желаний. Просто мечты, просто девичьи грезы и ничего большего.