Самым главным для историков оказались две черные каменные стелы, на которых был высечен список и описание спрятанного. Если бы они не нашли эти камни, то никогда бы не согласились, что это и есть ми се. До этого момента ученые считали, что ми се в основном был главным экспортным товаром эпохи династии Тан. В конце концов, с точки зрения того, как ми се было сделано и из чего оно делалось, эти предметы в значительной степени напоминают любую другую ценную селадоновую посуду. Но к концу династии Тан в отношении ми се была проведена замечательная маркетинговая кампания – «Это секретная зеленая посуда, которой может обладать только сам император», – так что она продавалась по невероятно высокой цене. Эта инвентарная опись в Фамене отодвинула начало изготовления ми се по меньшей мере на тридцать лет и заставила людей переосмыслить, для чего именно она использовалась, а также – как она выглядела. Возможно, поначалу селадон действительно предназначался только для императора.
Называть подвал под пагодой Фамен «подземным дворцом», как это описывается в местной литературе, – грандиозное преувеличение. На самом деле это всего лишь небольшой туннель длиной двадцать один метр, куда ведут двери высотой менее метра, так что, чтобы попасть туда, взрослому пришлось бы нагнуться, хотя на самом деле, когда археологи поняли, что нашли, некоторым из них, вероятно, пришлось встать на колени, если не по религиозным буддийским соображениям, то по светским, поскольку они присутствовали при одном из величайших китайских археологических открытий конца ХХ века. Вторым, пожалуй, после терракотовых воинов.
Но было одно осложнение, которое я назову Тайной трех лишних пальцев, и я включаю его в эту книгу, потому что оно в конечном счете помогло мне понять «секрет зеленой краски». В 845 году, за двадцать девять лет до того момента, как клад был спрятан в сокровищнице, двоюродный брат И-цзуна, У-цзун, издал приказ, согласно которому в империи начали преследовать буддистов. Настоятель Фамена понял, что должен спасти реликвию – палец Будды – от неистового даосского правителя. Поэтому он создал три фальшивки и приказал изготовить для них прекрасные емкости. Мастера сделали три изысканные шкатулки, которые, подобно матрешкам, открывались, демонстрируя внутри шкатулки все меньше и меньше.
Когда три десятилетия спустя храм был закрыт, было решено, что в качестве предосторожности все «реликвии», а не только настоящие, должны быть спрятаны. Взгляните на эти три фальшивых пальца, и станет ясно, что настоятель, выбирая их, действовал в спешке. Два пальца, скорее всего, не человеческие, а один – толстый, как поросячье копытце. Самая убедительная приманка была помещена в самую последнюю комнату и в шкатулку с самой сложной комбинацией из восьми шкатулок поменьше, в то время как «настоящий» палец был помещен в шкатулку из пяти ящиков в третьей комнате, чтобы она выглядела менее важной.