Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры (Финли) - страница 77
Мумия, иллюстрация в Травнике, 1640
Если у поставщиков кончалась египетская коричневая краска, они могли приготовить ее самостоятельно. В 1691 году Сэлмон, «Профессор медицины» из Хай-Холборна[71], так описал рецепт изготовления искусственной мумии: «Возьмите труп молодого человека (некоторые говорят – обязательно рыжеволосого), не умершего от болезни, а убитого; пусть он пролежит двадцать четыре часа в чистой воде на воздухе. Затем разрежьте плоть на куски, к которым добавьте порошок мирры и немного алоэ, и пропитывайте их двадцать четыре часа в растворе из смеси винного спирта и скипидара». Это средство особенно хорошо подходило для растворения свернувшейся крови и изгнания воздуха «из кишечника и вен», сообщал он.
Моя любимая история о коричневой краске из мумий – рассказ Эйдана Додсона и Салимы Икрам, приведенный в книге «Мумия в Древнем Египте». Один художник XIX века был так расстроен, узнав, что в его красках присутствуют частички настоящих человеческих тел, что взял все свои тюбики с этим пигментом, отнес их в сад и «устроил им достойные похороны». Когда я связалась с Икрам для получения более подробной информации, она призналась, что жесткий диск на ее компьютере также оказался смертным и «испустил дух», не оставив ей ссылки на этот анекдот. Но мне нравится представлять описанный ритуал – настоящий, с плакальщицами, свечами и поминками. Я даже думаю, что этот безымянный художник, скорее всего, был англичанином – его поступок выглядит таким британским!
Но давайте вернемся из Египта в Коринф. Что там с нашим моряком? Скучал ли он по своей девушке? Вдруг у него в каждом порту есть женщины, готовые ради него на все? Или же он, зная о ее внезапном интересе к искусству, присылал ей сувениры из своих путешествий? Сначала это могла быть охра или белоснежный мел, но, возможно, когда перед ним открылся целый огромный мир или, по крайней мере, все Средиземноморье, он мог посылать ей намного более экзотические подарки: красивые минералы в маленьких стеклянных бутылочках или экзотические краски для ее одежд. Возможно, иногда она обнаруживала возле своей двери маленькие пакетики с шафраном для окрашивания волос или с малахитом – для глаз, приносящие с собой незнакомые запахи? Получала ли она за эти годы пурпурные шали из Леванта, красные юбки из Турции и ковры цвета индиго из Персии?
Мне хочется думать, что все так и было, но еще больше мне нравится думать, что, возможно, однажды она, будучи человеком духовно независимым, а также немного подустав от черного и коричневого, просто взяла древние эквиваленты своего паспорта, кредитной карты и водительских прав и пошла искать другие краски.